Удар. Краски на миг пропадают, окружающий мир становится серым. скучного, мышиного цвета. Но всего на секунду - затем очертания становятся чётче, щека отозвалась лёгкой тянущей болью, рука Лизы оставила бледный, почти не различимый след на млечно-белой коже Эллеоноры. Девушка пошатнулась, чёрные волосы спали на лоб, закрывая глаза.
- П-прости... - пролепетала она, опустив голову, "кошачья" причёска каким-то чудом сохранила свой первозданный вид, несмотря на то, что девушка позволяла себе чересчур активные движения головой - Я...Я всего лишь хотела поцеловать тебя...И мне всё равно что подумает Карл, или остальные, мы ведь видим их всех последний раз. И... И теб ятоже...Это же наша последняя ночь, Лиза... - Элли никогда не позволяла себе плакать. Когда ей было больно, обидно. когда она хотела прикончить всех и каждого от злости, или досады никто ни разу не видел слёз на её глазах. А сейчас, по бледным щекам Эллеоноры стекали солоноватые капли. "Ну почему? Неужели она не понимает? Не будет больше ничего...Не будет НАС... Я не знаю, куда забросит меня эта проклятая война, охватившая весь мир, и наврятли я увижу её ещё раз. И даже если мы встретимся...Мы будем уже совсем другими людьми. Да...Это наша последняя ночь..." - Элли кивнула и неуверенно взяла подругу за руку, словно забыла где находилась их комната в общежитии. Нет, она прекрасно помнила планировку дилого корпуса, просто сейчас Элл была не в состоянии ижти сама. Она ровно держалась на ногах, но казалось, что если она отпустит руку Лизы, то замёрзнет, в один миг обратится в кусок льда. Этого Элл и боялась больше всего...
Они быстро преодолели разделявший банкетный зал и жилой корпус парк, на счастье там было немноголюдно - по большей части первокурсники, вышедшие развеяться после занятий, и когда за Эллеонорой захлопнулась дверь их маленькой, но уютной комнатки в женском общежитии, "льдинка" позволила себе растаять...Как таяла каждый раз на её губах.
Эллеонора отошла от Лизы на шаг, из открытого окна доносились аккорды игравшей вдали музыки, шум голосов, но всё это было как-то неестественно тихо, словно специально создавая фон, вместо оркестра. Прохладный вечерний ветер трепал занавески, а бледный свет медленно вступавшей в свои владения луны проникал в комнату, освещая её загадочным бледным светом. Рука Элли скользнула по корсету, нащупывая молнию. Она стаяла в паре шагов от Лизы, спиной к окну и в тусклом свете луны выглядела глядела загадочно и приятгательно. Медленно расстегнув молнию, она почувствовала, как дышать стало чуть легче. корсет безвольно упал на пол, платье, завязанное на непрочные узелки, разъехалось в стороны - бра Эллеонора не одевала почти никогда. Стянув с плечей лямки платья, она обнажила свою грудь, живот, затем на пол упала и пышная нежно голубая юбка. Плавно, словно двигаясь во сне, она подошла к Лизе и, опустившись на колени, провела рукой по её ножке и, нежно взяв её ладошками, поднесла к губам и провела языком от щиколотки вверх, почти до колена. Прикрыв глаза, Элли стянула с Лизы обувь и нежно поцеловала её ножку где-то в районе щиколотки. Она всегда питала слабость к ногам Лизы - они были стройными, изящными, а сама леди Харлейфилд - воплощением женственности для утончённого вкуса Элли. Она была так желанна...