*начало*

Катару сидела в тесной камере, прислонившись спиной к холодной железной стене, когда проходящие мимо британские служащие провели упирающегося Шиничиро Тамаки, орущего что-то про Зеро.
Девушка вздохнула, прикрыв глаза. Появление считающегося погибшим предводителя, когда все, казалось, уже потеряли веру в спасение, шокировало заключённые британцами в тюрьму остатки Ордена Чёрных Рыцарей. Все сидели как на иголках в ожидании завтрашней казни.
- Зеро придёт и спасёт нас, Зеро наш друг! - отчаянно выкрикнул Тамаки и тут же оказался на полу от удара одного из готовивших его к транспортировке на главную площадь Токио сторожа, велевшего парню заткнуться.
- Зеро мёртв, - раздался из соседней камеры тихий голос Тодо Киоширо.
- Не говори про этого предателя, - отозвалась Нагиса Чиба.
Катару обернулась, по очереди оглядела каждого своего соседа, и взгляд её остановился на Огги Канаме в ожидании его мнения. Мужчина промолчал, лишь синие глаза и напряжённо нахмуренные брови выдавали его сомнение.
Многие члены Ордена Чёрных Рыцарей не могли понять, почему в самый решительный момент прошлогоднего сражения связь с Зеро вдруг оборвалась, и перестали поступать от него приказы. Предводитель просто бросил своих последователей посреди битвы. Начались беспорядки, все метались в испуге, никто не знал, что делать, откуда ожидать нападения от внезапно ставшего сильным врага. Все усилия Ордена победить оказались напрасными - их последние попытки что-то сделать легко сломили, отловили каждого воина, словно они были крысами.
Оно и понятно, почему члены Ордена теперь сомневались, не верили. Об их доверие словно вытерли ноги, и теперь в повстанцах просто кричали обида и злость.
Аяме снова погрузилась в раздумья. Проведя целый год в этом мрачном месте, она уже свыклась со своим положением, ей было даже плевать на то, что с ней случится дальше. И хотя этот Зеро мог оказаться не тем, кто был их командиром год назад, его загадочное возвращение пробудило давно умершую Надежду. Снова захотелось жить, сражаться, защищать честь Японии. Вернулся страх умереть. Здравый смысл твердил, что завтра всё закончится, но сжимающееся от волнения сердце не верило разуму.
А ещё вспомнилось обещание матери остановить войну.

"Маленький мизинчик девочки переплетается с материнским, огромные голубые глаза сверкают решимостью, личико озарено лучезарной улыбкой.
- Обещаю, что остановлю это сражение!
Леанна Аяме тяжело вздыхает.
- Ты хоть понимаешь, что именно ты сейчас пообещала?..
Девочка моментально становится серьёзной, сжимает маленький кулачок и прижимает его к своей груди.
- Если не понимаю сейчас, то пойму потом!"

Катару усмехнулась. Вот и поняла. Как самонадеянно и глупо. Наивный ребёнок, начитавшийся детских сказок со счастливыми концами, не понимающий, что такое война, что такое смерть. И внезапно заставившая повзрослеть и снять розовые очки потеря близкого человека - как раз через несколько дней после данного обещания.
- Эй, ты следующая! - грубо окликнул девушку британец, открывая её камеру.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди, больно толкаясь в рёбра, затёкшие от долгого сидения в одной позе мышцы не желали слушаться. Всё тело было словно ватным.
Катару глубоко вздохнула.
"Спокойно... Ещё рано паниковать".
Время тянулось словно резиновое. Пока британец делал первый шаг по направлению к заключённой, прошла, казалось, целая вечность. Девушка крепко сжала зубы, когда стальные пальцы обхватили её чуть выше локтя и настойчиво потянули вверх.
Неожиданно перед глазами встал образ подруги детства - Карен Кодзуки. Интересно, как она сейчас? Как было известно Катару, полубританку не посадили в тюрьму вместе с остальными.
В последние два года девушки сильно отдалились друг от друга, хотя раньше были не разлей вода. Карен стала учиться в академии Эшфорд, пропадая в учёбе. А потом они и вовсе стали редко видеться, так как асс Чёрных Рыцарей всегда была нужна в сражениях. Ещё Кодзуки была одним из самых близких сообщников Зеро, а она, Катару, всего лишь рядовым воином.
Они уже давно не общались, не разговаривали просто так на темы, не касающиеся войны. Так хотелось сейчас поговорить именно с Карен или хотя бы просто увидеть её. Катару казалось, что она уже давно забыла, как познакомилась с Кодзуки, но именно сейчас память воскрешала картину из детства.
Война между Японией и Британией только началась. Страдали даже простые гражданские. Вокруг царил хаос - разрушенные дома, звуки стрельбы, крики, бегающие как муравьи взрослые, приносимые с поля боя раненные. И маленькая дрожащая всем телом Катару, прячущаяся за спиной матери.
И тогда в их убежище появились молодые Наото Кодзуки и Огги Канаме. Собраные, уверенные в себе парни, твёрдо знающие, чего они хотят. Но тогда Аяме-младшая смотрела не на них, а на маленькую воинственную девочку рядом. Она стояла прямо, в глазах не было ни тени страха, руки были сжаты в кулаки. Как Катару узнала позже, это была младшая сестра Наото, Карен Кодзуки, и они были ровестницами.
В тот же день девочки познакомились. Карен оказалась неожиданно мягкой и дружелюбной, когда как  Катару ожидала серьёзности и нежелания с кем-то общаться. Так как среди кучки собравшихся вместе японцев, среди которых были Аяме и Кодзуки, не было больше детей их возраста, они дружили только вдвоём, несмотря на большую разницу в характерах. Сильная Карен не давала Катару расслабляться, опускать плечи. Аяме же восхищалась подругой.
В реальность девушку вернул резкий окрик британца, встряхнувшего её:
- Ну, чего встала? Быстрее давай!
Катару покорно пошла вперёд, чувствуя упирающийся в спину автомат своего провожатого.
"Больше нет времени на сомнения!"
Быть сильной до конца. Завтрашний день решит дальнейшую судьбу.

Отредактировано Катару Аяме (2009-07-17 18:20:42)

Катару, ссутулившись, шла впереди конвоира, то и дело подгоняемая резкими толчками оружием под лопатки, на что японка лишь сжимала зубы, не издав ни звука, чтобы не показать то, что ей больно. Пару раз возникало желание хорошенько двинуть британца по чувствительным местам и броситься наутёк. Но девушка понимала, что это глупо - мало того, что все двери тюрьмы были плотно заперты, так ещё и руки самой Аяме были скованны наручниками, немилосердно натиравшими нежную кожу на запястьях. К тому же, сделай она хоть один неверный шаг, и ей несдобровать - она не забыла об автомате, упиравшемся ей в спину.
"Я не готова к смерти! Не готова!"
Кисти рук непроизвольно сжались в кулаки, всё тело было напряжено. Конвоир отреагировал на её страх, как собака на адреналин.
- В штаны ещё не наложила, одиннадцатая, ааа?! - грубо усмехнулся он, вновь толкая японку.
"Любят же эти чёртовы британцы поиздеваться! Ну уж нет!"
Катару выпрямилась - она не должна показывать свои чувства. Спокойный и даже безразличный взгляд голубых глаз устремился вперёд, где в конце коридора была большая железная дверь.
"Должно быть, комната для приговорённых?"
Сердце застучало где-то в горле - каждый удар гулко отдавался в ушах. Аяме двигалась, словно в замедленной съёмке, каждый шаг неумолимо приближал к чему-то страшному.
Автоматическая дверь с лёгким шёрохом отъехала в сторону, открывая узкий проход в мрачное помещение.
- Майор, заключенный №196748 по вашему указанию доставлен. Будут еще распоряжения? - осведомился конвоир.
- Пока нет. Оставьте ее здесь и ждите снаружи. - Голос был женский.
- Есть!
Очередной толчок в спину, и дверь за спиной Катару закрылась с чуть слышным щелчком.
Девушка подняла взгляд от пола, чтобы рассмотреть вышеупомянутого майора, и её глаза расширились от удивления и шока. Благо, что не осела на пол.
- Ты! - только и выдавила японка.
Длинные серебристо-белые волосы, каких Аяме не видела ещё ни у кого, аккуратно спускающиеся по прямой спине к пояснице, невозможно было не узнать. Катару мгновенно вспомнила молодую женщину, спасённую ею от оползня во время сражения при Нарите - беспорядочные пряди волос, облепившие мокрое от пота лицо, лихорадочный взгляд янтарных глаз, местами порванная британская форма, напряженная спина, опирающаяся о каменную стену пещеры, в которой обе девушки укрылись...
Ноги слолвно приросли к полу, дар речи куда-то пропал. Аяме просто стояла и не сводила цепкого, чуть упрямого взгляда с неподвижной женщины-майора.

Отредактировано Катару Аяме (2009-07-17 22:13:39)

- Я второй Рыцарь Круга, майор Элизабет Хэрлифилд. Мне поручено командовать сопроводительным отрядом, который конвоирует вашу группу.
Она ещё и рыцарь круга - только сейчас Катару обратила внимание на форму, одетую на Элизабет.
"Интересно, а тогда, год назад, она уже была рыцарем?" - и почему именно в такой момент Аяме интересовали такие мелочи? Хотя мелочи ли?
Тем временем Хэрлифилд оказалась у японки за спиной, внимательно окидывая её с ног до головы и что-то проверяя. Катару при этом нервно рассматривала комнату. Такое ощущение, что помещение специально было оборудованно так, чтобы находящимся в нём было неуютно - практически полное отсутствие мебели, не считая пары стульев, небрежно сваленные в углу робы уже побывавших тут преступников, узкое окно, занавешенное горизонтальными жалюзями, через которые проникал неяркий свет, оставляя на противоположной стороне комнаты белые полосы, давящие со всех сторон стены.
Мысли Аяме вновь вернулись к командиру сопроводительного тряда.
"Почему именно она?" - с горечью подумала девушка.
Неужели она спасала эту женщину для того, чтобы быть казнённой по её приказу? Нет, Катару не жалела о совершённом поступке, хотя в голове и вертелось назойливое "Не делай добра, не получишь зла". Просто было как-то... досадно.
Внезапно британка нарушила затянувшееся молчание:
- Слушай... Что двигало тобой в тот день? Зачем тебе понадобилось меня спасать?
Девушка немного опешила от неожиданного вопроса. Сначала ей захотелось дерзко ответить: "Разве это вопрос по теме, Госпожа Второй Рыцарь?" Но Катару знала, что сказала бы это кому угодно, но не этой женщине.
Японка попыталась собраться с мыслями, вспомнить то ощущение - когда жизнь висела на волоске. Да, она тогда тоже чуть не погибла, оказавшись вблизи от оползня - как известно, иногда Зеро не жалел даже своих людей.
- Потому что я ненавижу, когда погибают люди, - просто ответила она, посмотрев Второму Рыцарю прямо в глаза. - Это был порыв души, сердца - не разума. Разум как раз и заставляет сражаться и убивать, не слушая сердца.

Отредактировано Катару Аяме (2009-07-18 11:13:42)

- Да... Именно души. Однако можно и погибнуть было так. Тебя это не волновало? Впрочем, конечно же нет.
Катару старалась быть честной как с Элизабет, так и с самой собой.
Сейчас она стояла и пыталась проанализировать свои чувства, разложить их по полочкам, расставить все точки над i и понять, чего же она действительно хочет.
Аяме боялась смерти, ей хотелось жить. Наверное, если бы не война, если бы не Британия, девушка прожила бы свою жизнь совсем по-другому - за такой расклад она отдала бы всё, что угодно.
"Ах, если бы можно было родиться заново... Или вернуть беззаботное прошлое..."
В памяти проносился последний год, проведённый в тюрьме. Катару помнила своё недавнее состояние - какое-то смирение с положением, отчуждённость и равнодушие. Скорее всего, если бы не остальные участники Ордена, находящиеся с нею рядом, в соседних камерах, она бы могла даже сойти с ума. Данное когда-то обещание казалось безнадёжно глупым, исчезли вера и надежда на что-то хорошее. Как она, семнадцатилетняя девчонка, причём далеко не самый сильный солдат среди своих, могла помешать такой, казалось, огромной и влиятельной Британии?
Но всего лишь звучание двух слов - Зеро жив... И снова беспорядочный поток мыслей в голове.
Он не мог не прийти, не мог не спасти их. Не потому, что был к ним привязан - Катару знала, что Зеро не пожалеет никого, ни своих, ни чужих, ему не важно число жертв. Но он не мог не признать, что нуждается в них. В Тодо и Оги особенно.
А эта женщина... Второй Рыцарь. Именно она решит их судьбу. В её руках ход событий. Катару было грустно, что это спасённая ею Хэрлифилд. И что дёрнуло Аяме, тогда, в Нарите? Но японка знала, что нисколько не жалеет о содеянном. Наверное, ей была присуща простая человеческая доброта.
Обидно. Почему именно Элизабет поручили эту чёртову миссию?
Хотя шанс выжить был, причём даже целых два. Упование на Зеро и... долг Второго Рыцаря перед ней, Катару Аяме. Хотелось намекнуть этой женщине, заставить её освободить себя. Но Катару так не могла. Во-первых, она не хотела, чтобы спаслась только она одна, а другие остались умирать. А во-вторых, девушка понимала британку. Та была верна своей стране. И если задание дано, значит, оно должно быть приведено в исполнение. На её месте японка поступила бы точно так же. Ничего для себя, всё во благо родины.
- Есть ли у тебя последнее желание? Или, может быть, хочешь написать кому-нибудь письмо? - осведомилась майор, заствив Катару поднять взгляд ничего не выражающих голубых глаз и увидеть такое же спокойное равнодушие на лице Рыцаря.
Кому она могла написать письмо? Единственный человек, кому девушка более или менее могла доверять, была Карен Кодзуки. Больше у неё никого не было, а обременять полубританку не хотелось. Как говорится, быстрое прощание переносится куда легче, чем длинные и слезливые письма.
Заключённая номер 196748 разлепила пересохшие губы.
- Мне некому писать. А моё желание крайне эгоистично по отношению к вам. Чего хотят обречённые на смерть, не завершившие своих целей?..

После произнесённой Катару речи на лице Второго Рыцаря не отразилось буквально ни одной эмоции. Ни один мускул не дрогнул. Глядя на своего палача, Аяме натыкалась на стену безразличия.
- Ну что ж, тогда все приготовления у нас завершены.
Просто спокойная констатация факта.
"А на что я надеялась? Долг перед страной превыше всего."
Всего одна человеческая жизнь - жизнь Катару Аяме, пусть даже и давшей важное для себя обещание, - ничего не решит в исходе войны.
Но затеплившаяся в груди надежда ещё никуда не испарилась. Перед мысленным взором стояло искажённое от испытываемых эмоций лицо Тамаки Шиничиро. Он верил. Значит, и она должна верить. Верить в Зеро и надеяться на то, что предводитель не пренебрежёт словами сэра Гилфорда про казнь активистов Ордена Чёрных Рыцарей, не побоится прийти на площадь Токио и предстать не только перед японцами, но и британцами, от которых можно было ожидать всего, что угодно. На то они и британцы.
Элизабет подошла к выходу из неприятного помещения, и дверь перед ней отъехала в сторону.
- Сержант Клатт, вы привели в машину всех?
В корридоре всё ещё находился грубый конвоир.
- Да, майор. Все готовы. Прикажете начинать отправку?
"Ага, с ней-то вежлив, жополиз чёртов..."
- Да. Я сейчас приведу последнюю.
Последняя. Интересно, Хэрлифилд специально оставила японку напоследок? Катару могла догадаться, почему.
Рыцарь вновь посмотрела на Аяме.
- Заключённая номер 196748, Катару Аяме, на выход!
"Как всё официально. Будто бы не было того дня в Нарите..." - с каким-то сожалением подумала девушка, двинувшись к выходу и проходя мимо майора. Она держалась прямо и смотрела перед собой, не опуская взгляда.
И снова оружие, направленное в спину, снова длинный коридор, суск вниз, выход на улицу. И грузовик, в котором активистов Ордена Чёрных Рыцарей должны были вести к месту казни.
Смерть будет завтра. Не сегодня. А пока есть сегодня, она ещё жива. И будет надеяться.