--------Улицы Токио.

Когда Сазерлэнд рывком дёрнулся в дорогу, Карен с облегчением вздохнула. Ни на земле, ни на небе преследователей не наблюдалось и девушка смогла беспрепятственно покинуть пределы площади вместе со своими заложниками. Кинув быстрый взгляд на последних, полукровка нахмурила брови и выудила из внутреннего кармана пиджака небольшую рацию. Рана принца ей совсем не нравилась, пуля, скорее всего, не прошла на вылет, а осталась в плече блондина. Если в ближайшие часы его не покажут врачу, то скорее всего Шнайзель просто напросто отойдет в мир иной.
- Присмотри за ним,- крикнула Кодзуки длинноволосому блондину, набирая тонкими пальцами номер Зеро. Обернувшись, полукровка нервно махнула рукой. Лицо длинноволосого блондина в форме советника было все так же бледно как и лицо самого принца, и Карен начала жалеть о том, что взяла себе в «помощники» именно этого мужчину.

Когда Сазерлэнд довольно резко затормозил возле небольшого неприметного ангара, двери помещения словно по сигналу открылись и навстречу выбежало около десятка человек. Кодзуки улыбнулась, увидев своих старых знакомых, которых как она думала, она уже не увидит никогда. Заглушив машину, девушка ловко выпрыгнула из Кошмара и махнула рукой, указывая подошедшим на кабину пилота.
- Поаккуратнее с раненным,- прикрикнула полукровка, когда двое мужчин грубо вытолкнули Шнайзеля из найтмера.
- Куда их?- совсем ещё молодой парень растерянно уставился на Карен.
- В подвал,- бросила ему девушка, уже спуская вниз по узкой лесенке.
Подвальные помещения, а всю базу ОЧР можно было назвать одним огромным подвалом, была самыми "подвальными": лампы были подвешены довольно редко, поэтому помещения были освещены очень плохо, да и обставлен подвал был крайне скудно. Поэтому принцу вместе со своим подопечным пришлось расположиться на холодном полу. Кодзуки потом пожалела, что не распорядилась отвести обоих заложников в более комфортабельную комнату, однако сейчас полукровке было вовсе не до этого. Во всяком случае пока. Пока парень не сунул ей в руки только что принесенную аптечку.
- Я же сказала, что здесь нужен врач,- Карен недовольно раздула ноздри, на что молодой человек только развел руками.
- Врач ещё не успел приехать...Нас самих только что собрали...
- Черт...,- Кодзуки растерянно посмотрела на аптечку в своих руках, а потом на принца.
Несмотря на то, что Шнайзель был ранен, мужчина сохранял спокойствие и даже пытался дерзить. Что ж, неплохая черта характера, только совсем неуместная в этой ситуации. Это лишь только разозлило Кодзуки, которая и так вся была на иголках. Она была должна дождаться Зеро и не допустить смерти своего заложника. Довольно непростая задача, особенно если у тебя совершенно нет опыта даже в оказании первой помощи.
- Почему?! Вам же было сказано, что сюда привезут Шнайзеля!
- После паузы почти в год собрать абсолютно всех в одном месте трудно...
Девушка нервно заправила мешающую прядь волос за ухо и сжала в руках аптечку. Ей стало понятно, что за все время её отсутствия здесь многое изменилось и, скорее всего, ОЧР был на гране распада...Если бы не Зеро...
- Карен, это правда, что Зеро вернулся?- один из мужчин словно прочитал мысли Кодзуки. Все остальные замерли, как буд-то всех присутствующих все это время мучил один и тот же вопрос.
- Да,- Карен внимательно проследила за взглядом Шнайзеля,- Зеро жив и вернулся.
Послышался облегченный вздох и слова похвалы.
- Но сейчас мне нужен врач и как можно быстрее...Принесите мне хотя бы горячей воды и полотенец!
Что с ними делать девушка естественно понятия не имела. Её задачей являлось пилотирование найтмера и истребления врагов, однако в плане медицины познания Кодзуки ограничивались искусственным дыханием.
- Ну что вы встали? От того, что вы смотрите лучше ему не станет,- полукровка опустилась на корточки, поставив перед собой аптечку и злобно посмотрев на принца.
Шепот за спиной сразу же поутих и мужчины соизволили выйти из помещения. Один из них остался сторожить у входа, а двое остальных поспешили выполнять просьбу девушки. Последняя же искренно надеялась, что те все таки найдет хоть какого- нибудь захудалого доктора, иначе Шнайзель умер так...и у них не получится освободить ребят.
- Уж не сомневайся, тебя бы я добила с удовольствием,- прошипела Карен принцу, снимая школьный пиджак и оставшись в своей черной юбке и белоснежной рубашке с галстуком.
- Чего ты сидишь, помоги,- полукровка дала длинноволосому блондину знак, чтобы тот помог ей снять рубаху с уже совсем побледневшего Шнайзеля. Мужчина явно не собирался помогать девушке, поэтому Кодзуки пришлось применить силу, чтобы заставить таки принца убрать руку и показать свое плечо.
- Черт...,- выругалась Карен, понимая, что шансы на то, чтобы хоть как- то помочь раненому были равны нулю.
Ладони девушки тут же стали липкими от вязкой алой крови, все ещё струящейся из раны. Растерянно оглядев помещение, Кодзуки, не найдя ничего более подходящего, взяла свой желтый школьный пиджак. Сделав  своим ножом небольшой надрез, девушка одним сильным рывком разорвала ткань пополам.
-Я не знаю или пуля всё ещё находится в плече, поэтому ты подождешь врача,- тихо бросила Кодзуки, нервничая и пытаясь сосредоточиться на бутылке с дезанфицирующим средством. Откупорив крышку, полукровка небрежно вылила все содержимое прямо на плечо принца. Застывшая кровь начала шипеть, разъедая открытую рану, заставляя раненного скривиться от боли. Подобрав с пола одну из половинок бывшего пиджака, Карен крепко перевязала тканью плечо Шнайзеля, завязав на его груди большой узел, надеясь, что это хоть как- то поможет остановить кровотечение. К этому времени компаньон принца немного пришел в себя, и сжимая руку на плече своего господина нервно поглядывал на полукровку.
Более унизительного занятия Карен себе и представить не могла. Мало того, что Шнайзель заслуживал смерти, так ещё и сам просил отправить его на тот свет. Вот только как назло девушка никак не могла допустить, чтобы принц умер...да ещё не от её руки, а от руки собственного же подчиненного.
- Как тебе...быть пристреленным собственным же солдатом, а?- вытерев липкие руки, девушка поднялась на ноги, глядя на Шнайзеля сверху вниз. Стрелявший лейтенант был отнюдь не дураком и не слепым...но почему он все таки промахнулася Кодзуки все ещё не было понятно. Раньше девушка его не видела, следовательно предателем или шпионом он быть не мог...Но что же тогда помешало ему выпустить пулю ей в голову?

Отредактировано Kallen (2009-10-15 19:03:17)

=> Комната С.С.

Интуиция не подвела Серую Ведьму - дружная компания во главе с Козуки обнаружилась в подвале. Сама Карен суетилась вокруг необычайно бледного Шнайзеля, пытаясь перевязать его рану. Компаньон принца судорожно цеплялся за плечо Шнайзеля, сам бледный как полотно - дворянинчик явно не выносил вида крови.
Презрительно хмыкнув, Шицу открыла крышку телефона и набрала номер врача - ведь Лелуш просил её сделать именно это. И судя по всему, среди этой пестрой толпы не нашлось никого относительно здравомыслящего...печальная картина.
Дожидаясь, пока Карен закончит окажет первую помощь Шнайзелю, Шицу схоронилась в сторонке, уплетая остатки пиццы. Пилот алого лотоса тем временем давала какие-то указания какому-то длинноволосому блондинчику с очень глупым, по мнению Шицу, выражением лица. Тот явно не понимал, что она хочет от него. Печально, снова сказала про себя Серая Ведьма и лизнула выпачканные пиццей пальцы. Краем глаза она обратила внимание на попытки Карен кому-то дозвониться - наверняка Лелушу - и ей это явно не удавалось. Подумав, С.С. сама набрала номер Зеро...и услышала "абонент недоступен". Хм, это плохо, пронеслось в голове у Серой Ведьмы. А вдруг его арестовали...или даже хуже? Нет, рассмеялась про себя она. Лелуш не позволит себя убить, да и Наннали там, она не допустит лишнего кровопролития. К тому же, чего она переполошилась? Она ведь всегда может найти себе другого клиента...
Тряхнув головой, Шицу покосилась в сторону Карен, которая была занята пока что безуспешными попытками остановить кровь, хлещущую из глубокой раны в плече принца. Аптечкой тут было явно не помочь. А врач запаздывал - явно по всей столице сейчас огромные пробки. Вздохнув, С.С. вышла из своего укрытия и направилась прямиком к Козуки.
- Карен? Зеро просил меня помочь тебе.

По спине Карен пробежал холодок. Что это значило «чего стоят наши жизни» ?! Судорожно сглотнув, девушка утерла окровавленной рукой лоб, оставив на побледневшей коже алую грязную полоску. Может принц просто блефовал? На врятли...Ведь он принц и за его голову им выдадут ребят...Ведь так?! Иначе вся эта операция не имела никакого смысла. Так же всё могло было бы закончится провалом, если бы принц умер, но Кодзуки уже пообещала себе, что несмотря на всю свою ненависть к этому отпрыску императорских кровей и всей его семейке, она не даст этому произойти. Поэтому, ещё крепче затянув повязку на плече блондина, полукровка со вздохом поднялась на ноги. Шнайзель был где- то прав. Карен собственными глазами видела Императора, смотрела в эти абсолютно бесчувственные глаза гиасса, поэтому какая- то часть девушки сомневалась в успехе, в то время как другая отчаянно сопротивлялась всем убеждениям и надеялась только на лучший исход. Зеро был с ними, а это означало победу, ведь так?
Самые разнообразные мысли роились в голове Карен, поэтому не сразу заметила присутствие ещё одного человека в комнате.
Одарив ведьму неприязненным взглядом, девушка раздула ноздри. Полукровке слабо верилось в то, что Лелуш послал именно её ей в помощницы.
Скорее всего у Лелуша не было выбора...
- Где Зеро?- Карен уставилась на Шицу, скрестив руки на груди, в очередной раз удивляясь такому холодному спокойствию зеленоволосой персоны.- Я не могу до него дозвониться. По- моему я ясно доложила ему ситуацию и сейчас не самое подходящее время...,- Кодзуки резко оборвала свой гневный монолог, словно прочитав в глазах ведьмы ответ. Девушка достаточно плохо знала Шицу, чтобы делать какие- то выводы, однако в одном они были одинаковы- они были девушками, а уж понять, что даже такая черствая персона как эта ведьма могла за кого- то волноваться не доставало особого труда. Пусть она и оставалась совершенно спокойной, внутри неё всё таки были какие- то чувства...В любом случае Карен хотелось в это верить, иначе полукровка была единственным человеком, которому было не безразлично местонахождение Зеро на данный момент.
- Что ж...Вперед. Ему как раз нужна помощь,- полукровка нервно кивнула в все ещё истекающего кровью Шнайзеля и снова набрала номер Лелуша.

Иногда Карен думала, что ведьма её понимает. Порой Шицу казалась ей вовсе не такой загадочной, какой она казалась ей всегда. Постоянно спокойная, меланхоличная, потерявшаяся в своих неведомых другим мыслях, она изредко обращала внимание на то, что творилось вокруг неё. Даже сейчас, когда перед ней сидел окровавленный Шнайзель вместе с ещё одним заложником, ведьма оставалась невозмутимой. Однако изредка полукровка чувствовала её беспокойстве, её переживания, может даже страхи. Было сложно представить, что такой человек как она чего- то вообще боится, но все таки она тоже была девушкой, по венам которой тоже текла обычная человеческая кровь.
Кодзуки не знала о ней практически ничего. Все разговоры о Шицу с Лелушем заходили в тупик или их прерывала не вовремя зашедшая в комнату сама виновница расспросов полукровки. Не то, чтобы Карен так уж волновала эта странная особа, расхаживающая по базе со своим куском пиццы, однако факт, что она каким- то образом была связана с Зеро её беспокоило всегда. Зеро был...Зеро. Всегда первый, он символизировал свободу, надежду, мечту. У Кодзуки никогда не приходило в голову расспрашивать Зеро о нем самом, его присутствие и существование являлись для неё естественным и неопровержимым фактом. Но вот ведьма, которая следовала за ним тенью и возникала словно из ниоткуда, не внушала девушке совершенно никакого доверия. Скорее всего это и стало первой искоркой неприязни между ними. Кодзуки обижалась, сопела, возмущалась, но как бы она не старалась Зеро никогда не рассказывал ей о Шицу, поэтому полукровка, поняв, что это бесполезно, прекратила свои расспросы, решив просто не обращать на эту странную особу лишнего внимания. Не нужно было говорить, что пылкой натуре Карен с её радикальным характером было крайне сложно выполнить эту задачу.
Полукровка разочарованно вздохнула и отрицательно покачала головой.
- Он не отвечает...,- Кодзуки нервно убрала телефон в карман.
Неужели ведьма действительно не знала где находился Лелуш? Скорее всего все было именно так, как она гововрила. Из- за похищения Шнайзеля связь все время блокировали...
«Надеюсь, что он скоро вернется...»,- Карен неприязненно посмотрела на принца, прислонившегося к холодной стене. Сколько он ещё продержится до приезда врача?
Внезапно в коридоре раздалcя стремительно приближающийся звук быстрых шагов. Кодзуки напряглась, уже готовясь отругать мужчину за то, что тот вернулся один без сопровождения. Однако в подвал зашел вовсе не тот, кого полукровка послала ранее за доктором. Лица молодого человека девушка не узнала, поэтому вопросительно подняла брови. Парень тут же обратился к Карен, неуклюже отдав честь.
- Меня просили передать, что Зеро ждет пилота Алого Лотоса у себя в гостиной...,- молодой человек замер, осмотрев помещение и скользнув взглядом сначала по окровавленному плечу Шнайзеля, а потом по запачканным кровью рукам Карен.
- Зеро?! Он уже на базе?- девушка немедленно встрепенулась, подавшись вперед, не заметив реакции Шицу на эту новость.
- Да, и он хочет видеть пилота...,- парень замялся, скорее всего не понимая к кому обращаться. Ему наверняка сказали, что Кодзуки находилась сейчас в подвальных помещениях, однако юноша, по всей видимости, был новеньким и не знал Карен в лицо. Последняя, почувствовав на себе вопросительный взгляд, нервно попыталась вытереть ладони о свою черную школьную юбку.
- Спасибо, я уже иду,- полукровка кинула взгляд на ведьму,- Останься с ним пока не придет врач...
Девушка ничего не ответила, но почему- то Кодзуки показалось, что других планов у ведьмы все равно не было. Кроме того она ясно слышала, что Зеро хотел видеть именно её, Карен.

---------------------> Гостинная

Зал (Штаб Ордена Черных Рыцарей) ----------->

Девушка первой спустилась в подвальные помещения и подала руку своему немолодому наставнику, помогая спуститься и ему. Обернувшись, Хироми испуганно охнула, увидев раненого – в тот момент она не замечала ни национальности, ни холодного взгляда аметистовых глаз, ни бледного, но сосредоточенного человека, кидающего обеспокоенные взгляды на раненого блондина, ни Серой Ведьмы, которая с вечно безразличным выражением лица смотрела за подоспевшими медиками.
- О Боги, – только и успела прошептать она, прежде чем засуетиться вокруг раненого. – Здесь очень темно, нельзя ли… – Хироми оглянулась, но, поймав холодный взгляд С.С., осеклась - девушка всегда боялась эту странную и молчаливую женщину.
- Ясно… – прошептала Хироми, опускаясь на колени возле раненого. – Соно-сан?..
Девушка обернулась, и заметила своего наставника замершего в нерешительности. Мужчина неестественно побледнел, в глазах врача явно читался… страх? Или все же ненависть?..
Хироми перевела взгляд на раненого и только сейчас обратила внимание, что это британец – он был смутно знаком девушке, но она никак не могла понять, где же она его видела. Соно-сан ненавидит этого мужчину? Но за что?
- Это же… – глухо произнес врач, поднимая глаза на Серую Ведьму. - Понятно…  Хироми, знаешь ли ты, кто этот человек? – Соно-сан внезапно обратился к своей подопечной. Девушка лишь покачала головой, удивленно оглядываясь на британца, словно надеясь понять ответ до того, как скажет его учитель. - Это британский принц, Хироми. Тот, по чьему приказу…
- Довольно! - немного истерично воскликнула Хироми, не глядя на наставника. Ее руки, открывающие чемодан, мелко тряслись, но глаза горели решительностью. – Сейчас он ранен и нас вызвали сюда, чтобы спасти ему жизнь. Это в наших силах, - руки механически скользили по содержимому чемодана, словно пытаясь отыскать что-то, а сама девушка никак не могла оторвать взгляда от бледного мужского лица, покрытого бисеринками пота.
Не важно, сколько зла ты сотворил – ты всегда успеешь искупить свою вину, но для этого ты должен остаться в живых… Даже если ты британский принц. Даже если твоя смерть выгодна Ордену…
Пальцы нащупали карманный фонарик – старенький, с чуть подсевшими батарейками, но все же лучше, чем ничего. Девушка склонилась над британским принцем и посветила ему в глаза, следя за реакцией зрачков.
- Вы еще с нами… Держитесь, пожалуйста, - прошептала она, слабо улыбаясь мужчине. Соно-сан с предельно безразличным лицом подошел к принцу, забрал фонарик у Хироми и принялся осматривать рану. Девушка принялась судорожно перебирать содержимое чемодана.
- Пуля еще внутри, – безразличным тоном сообщил, наконец, врач. Хироми лишь кивнула и протянула ему пакетик с одноразовыми медицинскими перчатками – трофей, чудом добытый в одной из практически разрушенных больниц бывшего Токио. Чтобы тоже надеть такие, Хироми пришлось стащить бинты с ладони, но на повторную перевязку времени уже не было. С трудом натянув перчатки на непривычно непослушные пальцы, девушка снова полезла в чемодан, доставая оттуда шприц и склянку с анестетиком. Поймав взгляд Соно-сана, Хироми лишь нахмурилась и поджала губы.
- Сейчас вам станет легче, потерпите еще немного, - проговорила она, наполняя шприц обезболивающим и ловко делая инъекцию принцу. Соно-сан скептически оглядел крупную мужскую фигуру.
- Нам понадобится помощь. Нужно положить его - будет тяжело вытащить пулю, пока он сидит… И боюсь, как бы не потребовалось переливание крови, чего мы точно не сможем сделать для него, - произнес он, наконец, обращаясь в первую очередь к Серой Ведьме – ни он сам, ни миниатюрная Хироми, ни худощавый британец не смогли бы перенести принца, не навредив ему еще больше. – Нельзя ли позвать кого-нибудь, чтобы помочь нам?

Шицу уже слегка начала терять терпение, когда в подвал наконец влетела молоденькая, слегка растрепенная девушка и тут же метнулась к принцу. Хотя, судя по её взгляду, она кажется вообще не замечала ничего перед собой. Серая Ведьма презрительно хмыкнула - понабрали же малолеток. На одном только молодом пыле каши не сваришь.
- О Боги, – выпалила девчонка, засуетившись вокруг раненого. – Здесь очень темно, нельзя ли… – она оглянулась, но, встретившись глазами с привычно холодным взглядом С.С., резко замолчала.
Знакомое ощущение. Вся нынешняя молодежь, да и не только, побаивалась Шицу, и она знала это.
- Ясно… – прошептала "медсестричка" - так Ведьма про себя окрестила эту девчонку. – Соно-сан?..
К ней подошел мужчина, уже знакомый Шицу, и она внутренне вздохнула свободно. Этого человека она знала хорошо, это был тот самый врач, которому она звонила. Однако ей определенно не понравилось, как он покосился на Шнайзеля. "Медсестричка" тоже это заметила, и по их разговору Шицу поняла, что врач питал глубочайшую ненависть к царственному британцу. Однако девчонка, судя по всему,смогла убедить своего наставника на время забыть об этой неприязни, и Ведьма даже почувствовала к ней чуточку уважения. "Медсестричка" начала осматривать принца, а мужчина, очевидно, решил ограничиться консультированием своей помощницы.
Пока шел осмотр, Шицу то и дело ловила на себе пристальные, оценивающие взгляды Шнайзеля. Она не удивилась этому - принц наверняка знал о ней и теперь старался понять, что же в ней было такого ценного, что его отец буквально рыл носом землю, чтобы вернуть её.
В свою очередь, саму Шицу тоже интриговал Шнайзель. Насколько она знала по рассказам Лелуша, это был единственный достойный противник её "клиента". Умный, хладнокровный, готовый пойти по трупам ради достижения своей цели. Серая Ведьма мысленно усмехнулась. Она вспомнила, как Лелуш упоминал, что в детстве они частенько играли в шахматы, и только Шнайзеля он не мог обыграть. Что ж, в этот раз ему это удалось. И не в шахматной партии, а в том, что принято называть войной и политикой. Надо будет не забыть поздравить Лелуша с этим, неожиданно пришла в голову С.С. коварная мысль. Давненько она его ничем не поддевала.
Девушка немедленно обратила внимание и на то, как судорожно сжимает принц руку своего помощника, и на их обмен взглядами. Видимо, слухи все-таки могут оказаться правдой - слухи о том, что между Шнайзелем и его смазливым помощником (Как его зовут? Мальдини кажется?) нечто большее, чем рабочие и даже дружеские отношения. Что ж, можно попробовать намекнуть Лелушу, что этого Мальдини можно попробовать использовать для давления на принца.
Стоп. Когда это она стала так активно помогать своему "клиенту"?
Шицу поспешила успокоить себя мыслью о том, что чем быстрее Лелуш добьется своего, тем быстрее он исполнит её желание. Но почему-то эта отговорка показалась ей неубедительной.
Тем временем "медсестричка" сделала Шнайзелю укол обезболивающего, а врач снизошел до того, что осмотрел рану.
- Нам понадобится помощь. Нужно положить его - будет тяжело вытащить пулю, пока он сидит… И боюсь, как бы не потребовалось переливание крови, чего мы точно не сможем сделать для него, - сказал он, посмотрев на Шицу. – Нельзя ли позвать кого-нибудь, чтобы помочь нам?
Ведьма задумалась. Врач определенно был прав - ему одному было не справится. Шнайзель был высокого роста и наверняка достаточно тяжелый. От худенькой "медсестрички" и дрожащего помощника толку определенно было мало, да и сама Серая Ведьма физической силой не отличалась.
- Я в состоянии дойти и сам, не вижу смысла звать помощь. - вдруг заявил Шнайзель и медленно поднялся на ноги, шатаясь. Шицу саркастически осмотрела его. Да, гордость - и возможно, презрение и недоверие к "одиннадцатым" - сыграли свою роль, но несмотря на обезболивающее, он потерял очень много кровии ослабел, поэтому вряд ли сможет дойти сам.
- Не стоит ломать комедию, принц, - холодно заявила С.С.. - Вы не в состоянии дойти сам. Я сейчас позову кого-нибудь. Зеро лично просил меня позаботится о вас, и я сделаю все, чтобы с вами ничего не случилось. Во всяком случае, пока я отвечаю за вас.
Она повернулась и целеустремленно направилась к толпящейся по углам толпе новичков. Спиной она чувствовала слегка удивленный взгляд Шнайзеля, но её это не волновало.С.С. выбрала двух парней, выглядящих посильнее, и впилась в них взглядом.
- Идемте. Нам нужна ваша помощь.
Её голос из язвительного вновь стал ледяным, и бедняги, чуть ли не втянув головы в плечи, поспешили за ней.
- Помогите ему, - Шицу указала на Шнайзеля, и парни послушно подхватили принца под руки. Тот немедленно скорчил гримасу, но она проигнорировала это.
- Я надеюсь, вы сможете дойти, ваше высочество, - последнее было произнесено слишком язвительно даже по её собственному мнению. - Операционная недалеко. Не волнуйтесь, если бы вас хотели убить, вы бы были уже мертвы. Вам всего лишь сделают переливание и извлекут пулю. Вы нам нужны живым...пока что. - Взгляд Ведьмы упал на очень обеспокоенного Мальдини. - Ваш помощник... - на язык просилось совсем другое слово, но Шицу сдержала себя. - ...может сопровождать вас.
Врач благодарно кивнул Шицу; на лицах Мальдини и "медсестрички" промелькнуло что-то вроде облегчения. Реакцию Шнайзеля скрыла его длинная растрепвшаяся челка. Ну и пусть. Шицу итак все знала.
Принца увели, и Серая Ведьма устало вздохнула. Кажется, сегодня она сделала слишком много для Лелуша, и должна была сделать еще кое-что. Приезд Кагуи - она должна сообщить ему об этом. Шицу уже собралась было отправиться на поиски Зеро, как вдруг в подвал заглянула молоденькая девушка и, заметив Ведьму, поспешила к ней.
- С.С.-сан? - робко пролепетала она и, получив в ответ прохладный кивок, затараторила. - Вот, тут принесли ваш заказ.
- Заказ? - переспросила Шицу, и девчонка протянула ей коробку.  - Ах да, спасибо.
Из-за всей этой возни со Шнайзелем она совершенно забыла о своей пицце и только сейчас поняла, как голодна. Вздохнув, Шицу открыла коробку и полюбовалась восхитительным видом и запахом пиццы с сыром. Лелуш и все прочее подождут, решила она и, усевшись на каким-то чудом оказавшийся здесь стул, принялась есть.

- Аккуратнее, пожалуйста, аккуратнее! - причитала Хироми все то время, когда принца несли к некоему подобию операционного стола, над которым совсем низко висела довольно-таки яркая лампа - в любом случае, здесь было намного светлее. Девушка сейчас мало чем могла помочь Шнайзелю: оставалось только крутиться вокруг солдат ордена и постоянно напоминать им, чтобы они аккуратнее несли раненого - сама мысль о том, что принцу могут навредить еще больше казалась Хироми ужасающей.
Наконец, Шнайзеля опустили на стол и Соно снова склонился над своим пациентом. Хироми невольно замерла, не находя в себе сил оторвать взгляда от искаженного мукой мужского лица. Я не знаю, каково вам сейчас... И, наверное, никогда не узнаю, но мне кажется, что боль, которую вы испытываете - это что-то по-настоящему ужасное... Когда-то давно в детстве я видела в фильмах, что когда кто-то сочувствует другому, по их лицам течет вода, которая называется слезы... Уверена, если бы я могла представить ваши чувства, из моих глаз тоже потекли бы эти слезы
- Что ты встала? - довольно громко возмутился Соно, привлекая к себе внимание помощницы. - Мне понадобится твоя помощь!
Хироми лишь кивнула и послушно подошла ближе к учителю.

Операция заняла не очень много времени - Соно не слишком беспокоился о чувствах своего пациента, и Хироми пришлось еще дважды сделать принцу укол обезболивающего. Когда пуля наконец была извлечена, а рана зашита, Хироми осторожно, боясь потревожить маленький тонкий шов, отмыла плечо принца от крови и сделала перевязь. Только теперь она смогла увидеть всю картину в целом - зеленоволосая ведьма куда-то пропала, солдаты стояли чуть поодаль, о чем-то перешептываясь, а другой британец стоял возле принца и держал того за руку. Хироми нахмурилась - взгляд советника не был похож на взгляд испуганного друга - девушка, выросшая в семье врачей, видела и пациентов, и тех, кто волновался за них. За свою жизнь она научилась угадывать, кем приходится человек больному: по поведению, взглядам, неосознанным жестам.
Второй британец смотрел на принца, как на возлюбленного, и Хироми - добродушная, в общем-то, девушка, склонная легко прощать людям их слабости - почувствовала некоторую неприязнь. В любом случае, не мне их судить, - отворачиваясь, подумала девушка, пытаясь успокоить себя. Получалось не очень хорошо.
- Вы знаете его группу крови? - обратился Соно к советнику принца. Поймав на себе сердитый взгляд, врач не выдержал. - Молодой человек, мы здесь не в игрушки играем! От этого зависит его жизнь, иначе я бы и не спрашивал.
Получив желаемый ответ, Соно помрачнел.
- Я ведь могу?.. - неуверенно произнесла Хироми.
- Нет, не можешь, - отрезал Соно, хмурясь. Девушка молча двинулась к столу.
- Хироми, отойди от принца, - в голосе немолодого врача послышались угрожающие нотки. Девушка вздрогнула и подняла на учителя полный решимости взгляд.
- Но ведь...
- Никаких возражений!
- Но почему?.. - Хироми совсем поникла, обиженно кривя губы и опуская глаза. Конечно, она сама прекрасно знала, почему она не могла быть донором для британского принца, и Соно беспокоился в первую очередь о ней самой - девушка могла таким образом навредить себе, однако все ее мысли сейчас занимало именно здоровье Шнайзеля - никак не ее собственное.
- Хорошо, - Хироми сжала кулачки и сделала шаг назад, так и не подняв глаз. Сейчас они все равно не найдут подходящего донора, а потом... Потом, когда Соно не будет рядом, она сможет помочь принцу - во что бы то ни стало! Она поможет этому человеку, чтобы глаза человека, любящего его, остались сухи.
Хироми опустилась на пол, снова открыла свой чемоданчик и принялась механически перебирать его содержимое, раскладывая все по местам.
Обязательно помогу, что бы ни говорил Соно-сан...

Отредактировано Hiromi (2009-12-22 18:30:57)

Штаб Ордена Чёрных Рыцарей, Гостинная ==>

И, всё-же, было очень интересно увидеть своего брата через столько лет. Во многом Шнайзель не нравился Лелушу, хотя началось всё с простых шахматных партий, в которых будущий Зеро, будучи ещё даже в юном возрасте, нередко побеждал того же Кловиса, но, к сожалению, проигрывал второму принцу. Эта нелюбовь была скорее вызвана обидой, но она же позволяла Лелушу совершенствоваться. Вот только показать превосходство своих навыков он не успел, увы. Но предаваться воспоминаниям не стоило, ибо сейчас он шёл встретить того, кого не видел это долгое время, не видел воочию, естественно, но, нередко, на экранах телевизоров, в заголовках газет. И это злило. Лулу вообще злило многое из того, что было связано с британской семьёй, не всё, естественно, в большинстве своём те политические игры, интриги в которых тебя оценивали лишь по той пользе, которую ты мог бы принести.
Чтож, интересно, какую  пользу теперь ему принесёт брат? До чего ироничная ситуация: раньше, возможно, именно Шнайзель определял ценность Лелуша, а теперь же он, в качестве Зеро, оценит своего пленника.
И по оценкам лидера чёрных рыцарей, принц британский был весьма увесистым и крупным козырем. И Зеро даже немного жалел, что менять принца придётся именно на своих подчинённых… Интересно, каковы бы были его шансы, попытайся он отвоевать своих людей без этого удачного стечения обстоятельств? Невысоки, но, впрочем, Зеро всегда творил чудеса и выполнял такие задумки, которые многие бы назвали абсурдными. Ведь думал же он о том, как освободить орден из рук врага? Думал, хотя ничего путного так и не смог выдумать. Принц был глотком свежего воздуха, передышкой в которой появлялась реальная надежда. Лелуш немного сожалел о том, что погорячился там, ещё на улицах, когда громко и во всеуслышанье заявлял о том, что Шнайзель находился у него в заложниках. Ведь орден он создавал облик ордена в глазах общественности, превращал своих людей в этаких рыцарей которые защищали простой народ. Конечно, многие не станут задумываться о том, как проговорился Зеро, а даже если и станут… Они на удивление доверчивы, а манипулировать такой толпой на самом деле просто ибо её расположение на удивление непостоянно.
Хорошо, что Шнайзель был без сознания когда вошёл Лелуш. Это дало ему прекрасный повод для изучения текущей ситуации, для того, чтобы разобраться в том, что тут сейчас происходит без того, чтобы быть наблюдаемым своим старшим братом.
Сделав ещё несколько шагов, Лелуш осмотрелся. Помещение, конечно, очень подходило Шнайзелю из-за чего Зеро даже слегка ухмыльнулся. Ну не нравился ему брат, хотя чувствовал глава ОЧР, что нелюбовь эта взаимна. Брошенный беглый взгляд на Хироми, медичку. Не заметить её сочувствующего взгляда, этих вздохов было нельзя, что даже слегка смешило парня. Нет, правда, Шнайзель – породистый британец, редкий представитель тех, чьё честолюбие и жажда власти привело Британию к тому, чем она является сейчас. И сострадание… Впрочем она всегда слишком сильно любила людей, жалела их. Почему-то Зеро был уверен, что Шнайзелю эта жалость ничуть не нравилась, да и кому бы она нравилась-то? Видеть это в глазах того, кого ты презираешь и даже не считаешь за полноценных членов общества? Смешно.
- Хироми, каково его состояние? – в голосе говорившего не было ни капли заботы о пленнике. Простая справка, словно он интересовался состоянием очень дорогого и ценного барана. Зеро даже хмыкнул. Сравнение Шнайзеля с бараном ему понравилась. Лелуш ко многим обращался по имени, старался запоминать всех, кто служил в Ордене. Это создавало вокруг него ауру таинственность, властности, осведомлённости. И хотя его образ уже сочетал в себе все эти качества, поддержать его никогда не мешало.
Пока медичка отвечала ему, вошедший перевёл взгляд на Мальдини. О нём, конечно, Лелуш тоже кое-что знал. Канон Мальдини, вечный спутник Шнайзеля, его советник. Личность эксцентричная и во многом, по утверждению некоторых, инфантильная, а таких Зеро не любил.

Отредактировано Lelouch (2010-01-17 20:18:29)

Зздоровая рука Хироми предательски задрожала, вновь слишком сильно перетягивая больную. Красное пятно медленно расплылось по белоснежным бинтам, однако девушка полностью погрузилась в собственные мысли, совершенно не замечая возобновившегося кровотечения.
Падаль… Да, точно. Как для британцев мы падаль, так и для Зеро с другими британцы – падаль… Провонявшая грязь под ногами, с которой не следует считаться, которой не следует сочувствовать… Кощунственная, горькая мысль пронзило все существо Хироми, заставляя ее ощутимо вздрогнуть и резко обернуться. Первым, что заметила девушка, стало бледное лицо пришедшего в себя британского принца. Фигура Зеро на фоне даже настолько ослабевшего Шнайзеля казалась совершенно слабой и немощной, что не могло не бросаться в глаза. Визуальное сравнение было нисколько не в пользу командующего Ордена Черных Рыцарей, а принц даже в столь невыгодном для себя положении умудрялся сохранять поистине королевские выдержку и спокойствие. Хироми невольно поразилась силе воли этого человека, сохранившего трезвость мысли даже в такой непростой ситуации. За свои двадцать с небольшим лет молодая японка видела немало людей с ранениями подобной тяжести, но принц стал едва ли не первым, кто оставался настолько спокоен и холоден.
По всему выходило, что британские принцы не такие уж и избалованные неженки, какими представляли их молодые повстанцы в своих анекдотах. Они ничуть не хуже нас, даже сильнее многих… И, несомненно, умнее…
Хироми резко одернула себя, мотнув головой и отгоняя подобные мысли. Такое ни в коем случае нельзя произносить вслух – в лучшем случае ребята поднимут ее на смех. В худшем – поверят, и это опустит их боевой дух, заставит их воспринимать Британию всерьез с одной стороны… И бояться с другой. Простым солдатам спокойнее смеяться над противником… А серьезно к Британии относится Зеро – этого вполне достаточно.
Девушка не осмелилась сказать что-либо вслух – она постаралась придать своему лицу как можно более безразличное выражение и вернулась к раненой руке, наконец замечая кровотечение, которое и не думало останавливаться. Качнув головой, она справилась таки с непослушной перевязью, а затем опустилась в уголке на пол, с печальной улыбкой рассматривая Зеро. Уткнув подбородок между подтянутыми к груди коленками, Хироми задумчиво бродила взглядом по всем присутствующим в помещении, вновь и вновь останавливаясь на бледном, но гордом лице британского принца.
Он не падаль… И ты ведь тоже знаешь это, Зеро?

Лелуш уже почти развернулся и собирался выйти, как его настиг ответ Шнайзеля.  Ответ правдивый, бьющий по больному месту, но стоило ли удивляться? Ведь это был его старший брат, второй принц, его интеллекту завидовали многие опытные и старые мужи. Но нет, он не собирался просто так выкидывать его, раз уж второй принц так легко попался в его руки. Легко? Вместо ответа Лелуш лишь рассмеялся, своим смехом в котором сквозило превосходство, а, затем, направился к выходу. Ответить или нет на заданный вопрос? Пожалуй, что нет, он не собирался, со Шнайзелем вообще опасно разговаривать. Этот блондин был умён и наблюдателен, он сам высказал противоречивые мысли  терзавшие парня. “Робин-Гуд, да? На удивление точная и неприятная характеристика.” – такое положение, эта народная любовь открывала многие двери, позволяла манипулировать толпой так, как ему было необходимо, но, опять же, положение было настолько шатким и неустойчивым, что правильно балансировать между любовью и ненавистью… это было тяжело. И если бы он тогда не отдался чувствам и не стал заявлять о том, что Шнайзель в заложниках, а преподнёс это… потактичнее столько бы пропало проблем. Но сейчас. Сейчас пара слов этого блондина совершенно выбили Лелуша из равновесия, хотелось ударить этого ослабленного принца по лицу, просто чтобы выпустить пар. Сколь легко вывести из равновесия сейчас Зеро, нет. Он ни за что не покажет этого…
Лелуш даже заскрипел зубами и поправив плащ направился из этого грязного, достойного второго принца, подвала… Дела, ему столько предстояло сделать, чтобы опровергнуть это мерзкое предложение брата, в котором сквозила насмешка и участие. Ох уж этот его спокойный тон. Это спокойствие выводило Лелуша из себя, сбивало с мыслей. Руки, чуть подрагивавшие, сами нашли телефон и Зеро отыскал там номер Куро. Ещё столько работы предстояло, ведь Шнайзель – лишь один из вариантов, всегда нужно продумывать десятки ходов, думать наперёд, особо, когда сомневаешься в успешности одного из этих самых вариантов.
=> Штаб Ордена Чёрных Рыцарей => Зал

Действие обезболивающего давно прошло, это от части было хорошо, ведь разум был в более или мене трезвом состоянии. Боль в плече не давала потерять сознание, и разгоняло сладкий и манящий за собой голос сна. Мальдини давно уснул, не отпуская руку принца. Ощущение теплоты его руки, вселяло дополнительное спокойствие и уверенность в Шнайзеля, что он ещё жив и в сознании. Среди всех запахов в этом подвале, принц различил и запах самого Канона. Этот сумасбродный советник, любим принцем именно из-за неё. Граф отчитывал Шнайзеля, так как ни один человек его статуса, словно Мальдини порой игнорировал звания Шнайзеля. - Как можно его не любить? – Всегда думал принц. Дерзкий, но преданный, строгий, но заботливый, в этом был весь Канон. Одно сплошное противоречие.
Шнайзель также заметил и ту медсестру, (врачом её назвать язык не поворачивается) колющая анестетик, в неумеренных количествах поддавшись своей жалости и излишней заботе о ближнем своём. – Эта жалость может однажды сыграть с тобой злую шутку. – Шнайзель считал, что умеренная забота о подчиненных, располагает их к нему и делает более покорными. - Теми, кто считает тебя идолом управлять легче всего. – Но неумеренная жалость ослепляет и может вонзить в спину нож. Белый принц всегда был нетороплив в своих планах, ибо готовил их все с собой тщательностью, согласно поговорке – «Не стоит начинать войну, если не уверен в победе». Играя только в выигрышные партии Шнайзель смог взобраться почти на вершину Британской иерархии. До императорского престола оставалось  совсем немного.
Девушка, – Хироми кажется? Именно так её назвал Зеро. – Поднялась когда все ушли, и подвал опустел. Робко обратившись к августейшей особе, привлекая его внимание к себе, она озвучила и без того известный факт. – Сказала бы мне то, чего я ещё не знаю. – Лицо у Шнайзеля было не самого лучшего вида, бледная кожа, круги под глазами и слипшейся от пота локоны волос, как на зло лезли в глаза. Лампа над головой своим ярким светом резала глаза принца, разгоняя тьму забвения и мешая спокойно лежать. Сил не было даже на то, чтобы поднять руку и убрать волосы с глаз, принц мог только шевелить пальцами, проверяя, с ним ещё его рука или нет. Усилием воли Шнайзель смог предать лицу гордый и непоколебимый, хоть измученный и уставший вид. Видя как девчушка его жалеет Шнайзеля не переполняло отвращение, а на оборот, он был в определённой степени рад, ведь если давить на жалость, то эта горе медик может и пригодиться. Хотя как принц сбежит, он ещё не представлял. Будь он даже в полном здравии, его могли посадить в камеру или под стражу, да и внешность у принца была приметной. Высокий блондин с аметистовыми глазами, в Шнайзеле можно признать, даже если не принца, то британца сто процентов, посему просто выйти через главные ворота не получиться.
Шнайзель кое-как повернул к медсестре голову и обратил на неё взор своих побледневших аметистовых полу прикрытых глаз.
- И что вы предлагаете, юная леди? - С бледных губ принца сорвался слегка хриплый голос из-за пересохшего горла. - Не думаю, что наши группы совпадают, к тому же в таком маленьком тельце как ваше нет достаточно крови, да и не найдётся ни кого на этой базе, кто пожертвует для врага всех японцев даже каплю крови. – Объективность была одной из привычек Шнайзеля, хоть он и смотрел на мир с высоты своего положения, он всегда чётко расставлял приоритеты и оценивал ситуацию. Он специально произнёс «японцы» в место «одиннадцатые» для пущего драматизма и показной вежливости. - Сейчас в этом подвале не считая Мальдини, только я да эта медсестра, которая к тому же прониклась ко мне состраданием. Так зачем она тут, если не любит видеть страдания других? Или она тут, как и все, ради этой глупой идеи о независимости 11 сектора? Освободись они от Британии, на них нападёт Китайская федерация, а они будут эксплуатировать их «Японию» ещё жестче, чем Британия. Неужели они этого не понимают? Или они надеются только на этого Зеро, потому что сами ничего не могут? Если бы они приняли действительность и перестали бы жить прошлым, то вошли бы в период процветания. – Шнайзель не принимал террористов всерьёз, ибо террористы останутся таковыми, кто бы их ни вёл, хотя Зеро был достоин уважения и признания. Собрать кучку оборванцев и создать в рекордно короткие сроки такую организацию. На это способен только прирождённый лидер, что наводило на подозрения о его личности.
- Зачем столь хрупкая девушка вступила в ОЧР? Вы же явно не любите видеть страдания других. Тогда зачем? - Шнайзель искал причину в такой упёртости этого народа. Если её можно было обнаружить, то можно было бы использовать против них и тогда всё, сопротивлению конец из-за отсутствия причины сопротивляться. Раз он оказался в таком месте и положении, то решил извлечь из него максимум пользы.

Отредактировано Schneizel (2010-04-07 00:10:01)

Японка возразила Шнайзелю в своей манере абсолютной жалости к раненным. То, что их группы крови совпадали, не делало у моря погоды. Капля воды в пустыне. Так казалось Шнайзелю, но он не стал и дальше возражать по этому поводу. Он был уверен в том, что девушка всё равно сделает по-своему, как бы принц её не отговаривал. Она протирала лоб принца влажной тряпкой, её руки колотила мелкая дрожь, которую Шнайзель не сразу заметил. Все движения девушки были неуверенными и робкими. Она боялась причинить принцу ещё большие муки, но не могла просто смотреть на страдающего человека. Принц начал понимать, почему она всё ещё в ордене, потому что она была медиком. Даже если она и не любила смотреть на чужие страдания, но оставаться в стороне, даже не попытавшись помочь раненым, было выше её сил. - Клятва Гиппократа. – Именно эти слова вертелись в голове Шнайзеля. Он даже проникся к девушке неким уважением, что она в её положении соблюдает нечто подобное.
Шнайзель слушал девушку внимательно, слова в пересохшем горле довались с трудом и болью. Её ответы были не полные, но содержали в себе огромный смысл, который можно заметить, чётко обдумав каждое её слово и интонацию. Выражение лица, жесты и мельчайшие изменение в поведении, всё это тоже были своего рода словами, несущие в себе массу полезной информации о человеке.
Когда Шнайзель указал на то, что японцы ему не помогут, даже если он при смерти, Хироми ответила. Мысленно Шнайзель утвердился в своём прежнем суждении об этих террористах, но к ним ещё прибавилась и месть. – Они потеряли семьи, да? Значит, не у всех из них цель так благородна, как они хотят думать. Они хотят мести за погибших. Но месть не воскресит умерших, они стали убийцами. Какая ирония, месть превращает людей в тех, кому они мстят. – Шнайзелю претила сама мысль мести, так как она не принесёт какой либо выгоды, лишь потратит время в пустую. Однако принц заметил ещё одну неожиданную особенность в ответе. – Она сказала - «у них» вместо - «у нас», значит, она себя ограждает от этого стада вооружённых псевдо рыцарей. Её всепрощающая душа крайне мягка и податлива. Отлично. Может быть, она будет моим билетом от сюда. – Шнайзель решил воспользоваться семенами сомнений по поводу ОЧР и Зеро в свою пользу.
На вопрос белого принца, который смотрел на девушку своими потускневшими аметистовыми глазами, ловя каждое её движение и слово, она резко возразила. Люди так резко возражают, когда отчаянно пытаются, поверит в то, чего нет, когда отрицают свои сомнения и страхи. Шнайзелю даже такой скользкий ответ устроил, она отвернулась от принца, стараясь не встречаться с ним взглядом, что означает – в какой-то степени Шнайзель был прав и эта правота пугала девушку. Конечно, принц не думал, что все они идут ради шанса помучить ненавистных британцев, однако всё равно такие будут, их как минимум треть всего ордена.
Девушка преподнесла Шнайзелю тёплой воды, в его голове прозвучала мысль, что наконец-то она сделала то, что действительно поможет. Первые глотки с пересохшим горлом причиняли боль, принц даже слегка поперхнулся водой, но потом стало куда легче. Горло уже не болело, а это значит что одной проблемой меньше.
Немного, но Шнайзелю стало легче, словно глоток живой воды, хотя общее состояние ещё оставалось не самым лучшим, но принц мог свободно говорить. Повернув голову к девушке, принц хотел изобразить благодарность на лице. Бледные губы вывели изгиб улыбки, а глаза смотрели с надеждой, словно Шнайзель уже принял свою смерть и был готов к ней.
- Благодарю. – Произнёс принц своим чётким и бархатным голосом. Сейчас было важно склонить девушку к сотрудничеству без применения силы, а только даром убеждения.
- Не знаю, сможете ли вы простить меня, ведь я тот, кто осуществлял планирование и нападение на Японию. Однако это не было моим решением, так приказал император. В Британии все подчиняются императору, в том числе и я. Его слово закон и никто не смеет ему возразить, ибо это будет оценено как сомнение в императоре, в империи, а это уже предательство. Но он не понимает что страна это не он, это люди, живущие в стране. – Шнайзель грустно улыбнулся. – У Зеро не получиться обменять меня на его людей. Что значит один единственный принц перед группой опаснейших преступников. Император быстро найдёт мне замену, благо семья большая. Моя жизнь для него ничего не значит, никогда не значила, и не будет значить, даже не смотря на то, что он мой отец. – Принц смотрел в глаза Хироми, и в его глазах читалась искренность. Шнайзель любил оперировать голыми фактами, однако он не говорил то, что ему было не выгодно говорить. Излюбленная тактика Шнайзеля, бить по одной точке неопровержимой истиной, но при этом, не добавляя лишнего.
- У чёрных рыцарей хоть были любящие семьи, а у меня, её не было. С самого раннего детства все дети императора конкуренты в праве на наследования трона. Все они тихо ненавидят и призирают друг друга. А порой и убивают ради более высокого положения в обществе. Смогут ли, дети вырасти нормальными в такой обстановке? – Шнайзель сделал паузу, хоть и привык много говорить, но его состояние не позволяло ему эту роскошь в данный момент. Его голос хоть и был уверенный, но он был тихий, почти шепот. Обдумав свои слова, Шнайзелю показалось, что это походить на раскаяние на смертном одре. Решив продолжить в этом направлении, принц нежно улыбнулся девушке.
- Вы очень добры, Хироми. – Произнесение имени придаёт драматичности в ситуацию. – Я рад, что встретил такого человека, который помогает людям в независимости от его происхождения. Войны несут только печаль в сердца людей, но кто-то должен остановить их, миром. Люди не должны убивать друг друга, а в место того чтобы начать переговоры, они берутся за оружие. Война расползается всё дальше и скоро поглотит весь мир, если уже не поглотила. – Лицо Шнайзеля опечалилось, но слёз не было. Чтобы принц плакал? Гордость не позволит.
- Как же это печально, когда люди не поняв друг друга, проливают кровь и становятся убийцами, теряя душу и разум в своей неразумной жажде сражений. – Шнайзель обернулся на Мальдини, который спал и видел сны, держа принца за руку. На лице Шнайзеля снова появилась лёгкая улыбка при виде его спящего советника.
Конечно, Шнайзель хотел остановить войны, только он не сказал какой ценой, ведь проблем в отношениях между людьми масса и принц понимал это, но решать все по отдельности, жизни не хватит. Посему Шнайзель в своём хладнокровном уме вывел формулу мира, при которой решаются большинство проблем связанных с войнами – уничтожение правительств всех противоборствующих стран. Некому больше будит начинать войны, и никто не осмелиться их начать, боясь повторения кошмара. Пусть даже если для это придётся пожертвовать третью населения планеты, но будит мир. Люди накопят знания, возродят отношения между собой по средствам общения и переговоров, а не оружия и сражений. А сам Шнайзель будет направлять и руководить этим процессом, следить, что бы мир был в постоянном равновесии и не сходил с этой единственной точки. Осталось только воплотить эту идею в жизнь.

Отредактировано Schneizel (2010-04-14 17:55:36)

Принц был прав, девушка готовилась к переливанию: она достала пакет для крови, и одновременно слушая Шнайзеля. По лицу и жестам девушке было заметно, что её жалость к принцу усиливалась, что создавало благотворную почву для дальнейших слов принца. Всё шло согласно намеченному сценарию принца: его дар убеждение и способность читать людей как открытые книги по лицам и жестам, помогла ему добиться его нынешнего положения.
Хироми неуверенно заставляя, себя поверить в правоту своих же слов, тихо сказала, что Зеро сможет устроить обмен. Но её интонация, и её жесты небыли уверены в правоте этих слов, уж слишком неуверенно и тихо она их произнесла, словно не верит в то, что говорит. Мысль о сомнении этой девушки в Зеро возросли. Она не доверяла ему: как можно поверить тому, кто не открывает своего лица, бросает в бой необстрелянных зелёных новичков, тому, кто скрывает свои мотивы даже от своих. Конечно, такому не особо будишь доверять, да и верят в него только из-за его способностей и чудес, которые Зеро неоднократно демонстрировал.
Сам Зеро очень интересовал Шнайзеля: он ненавидит и мстит королевской Британской семье, он очень умён, хитёр, изворотлив, горд и высокомерен. Шнайзель неоднократно отгонял от себя мысль о том, что под маской находиться очень близкий и знакомый человек, мотив для мести Британии у которого железный - Лелуш. – Но он мёртв. Он умер во время захвата Японского архипелага. – Этими мыслями Шнайзель старался убедить себя, что Зеро и Лелуш два разных человека. Однако,… однако, Наннали была найдена, живая, в том состоянии здоровья, в котором её отправили в Японию – незрячая и не способная ходить. Тогда у Шнайзеля возникла мысль о том, что и Лелуш мог выжить, но Наннали о нём не говорила. – Если Зеро - это  Лелуш, то многое становятся понятным. – Шнайзель следил за Зеро с момента спасения ещё тогда рядового Куруруги, а ныне седьмого рыцаря, где Зеро признался в убийстве младшего брата Кловиса. Объявления о формировании ОЧР при саммите о квотах на сакурадайт; бой при Нарите и мощный оползень устроенный ОЧР и уничтожавший 80% от всех Британских войск; неоднократные попытки Зеро захватить Корнелию; инцидент на остове Каминидзима, где Зеро стоял рядом с Юфи и воспользовавшись неразберихой угнал экспериментальный найтмер фрейм «Гавейн»; участие Зеро в свержении псевдо Японского правительства на острове Кюсю в месте с Куруруги; инцидент с Японским ОАО, в который Шнайзель до сих пор не может поверить, и убийство Юфи; обрушение многослойного подвижного основания на окраине Токио; исчезновение Зеро и воскрешение его спустя год. Также великое множество непонятных историй связанных с Зеро, взять хотя бы бой при Токио. - Как он смог заставить подземных работников, чистокровных британцев, верные идеалам Британии, обрушить конструкцию. При осмотре мест было выяснено, что те, кто это совершил, убили других работников, а когда обрушили конструкцию, покончили с собой. - А история с Юфи до сих пор не укладывается в голове Шнайзеля. - Юфи, которая отказалась от трона, для помощи Японцам, а после встречи с Зеро поменяла свои действия на противоположные и устроила резню. – На секунду Шнайзель мысленно даже немного ужаснулся о том, каким был Лелуш и то, каким он смог бы стать, но это «бы» была крайне неуверенная. Шнайзель был почти уверен в своих выводах по поводу Зеро, но у него не было доказательств, посему это мысль остаётся голой теорией. - Я был единственный у кого Лелуш не мог выиграть в шахматы, а после смерти императрицы Марианны и ранений Наннали, Лелуш не скрывал своей ненависти к отцу. Лелуш с Наннали были высланы в Японию как политические заложники, а после признаны мёртвыми. Но спустя семь лет Наннали нашлась, а Лелуш нет. – Однако дальнейший мысленный процесс пришлось прервать в виду того, что Шнайзель должен был общаться с Хироми.
На самообман девушки Шнайзель грустно улыбнулся.
- Я буду как отвлекающий манёвр. Пока все будут следить за тем, что со мной будит, Зеро подготовит запасной план по штурму тюрьмы, в которую так просто не войдёшь и тем более не выйдешь. А поскольку все ваши ветераны заперты, то в бой пойдут молодые, плохо обученные ополченцы, процент выживаемости которых против регулярной армии Британии очень низок. Неважно, что ты планируешь, планируй это с учётом наихудшего развития событий, ибо оптимистичное прогнозы имеют тенденцию не сбываться. И Зеро это известно. – Холодный ум политика и полководца заговорил в Шнайзеле, он был уверен именно в таком развитии событий.
Хироми зажала пакет для крови, и что-то тихо пробормотала, но Шнайзель не чётко уловил эти слова, хотя её жест говорил лучше слов.
Девушка внимательно слушала принца, про его семью, порочную и хладнокровную, но сильную и живучую, которую не волновало ничто кроме неё самой за редким, очень редким исключением. Этим исключением можно назвать Юфи и Наннали, они готовы пожертвовать всем лишь бы помочь как можно больше людям и неважно какого они происхождения. Светлые тёплые души в тёмной холодной бездне. Хироми жестом ответила, что в семье Шнайзеля не может ребёнок жить и развиться нормальным. Юфемия и Наннали не стали жертвами дворцовых интриг, наверное, потому что были ограждены от них. Юфемию оградила Корнелия, защищавшая и оберегающая её, Наннали защитил Лелуш, что также оберегал её до конца, но он может делать это и посей день.
Девушка повесила пакет для крови под лампой и начала наполнять его своей кровью. Шнайзель заметил рану на её руке, на которую она не обратила внимание и то что девушка даже не морщась от боли воткнула себе иглу в руку, словно не чувствовала боли вовсе. От рассуждений по этому поводу Шнайзеля отвлёк голос девушки. Принца немного удивила то, что притом, что её семью убили британские солдаты, она не ненавидит британцев и даже помогает принцу. – Она похожа. Прямо как Наннали и Юфемия, не думал что встречу тут такую девушку, но это облегчает мне всё дело. – Шнайзель знал, что для таких людей важнее всего – это всеобщее благо, пусть, даже если оно невозможно.
- Сон? – Тихо переспросил принц. – Для меня сон, а тем более сны - это роскошь. Я сплю, по три-пять часов в сутки. Для меня сон это миг между вечером и утром. Если бы не граф Мальдини, то возможно бы и не спал вовсе: он буквально затаскивает меня в постель. Я премьер-министр и главнокомандующий войсками в Британии, у меня нет времени на сон. Отец давно уже потерял всякий интерес к делам государства, он только начинает войны, которые мне заканчивать. – Войны экономика, внешняя и внутренняя политика, а также исследование новых технологий и промышленность – за всем этим следить Шнайзель. Иногда ему просто хотелось не проснуться, но он давно решил, что не умрёт, не попытавшись изменить этот мир. Именно это и держит его сейчас живым и в сознании, а принцу сейчас так хотелось насладиться сном, рядом с графом. Всё больше Шнайзель замечает схожести между Юфемией и Хироми, - Словно реинкарнация. – Однако Шнайзель в это не верил, да и возраст у девушки был не тот. Однако Шнайзель не мог сравнить её грусть с грустью потери брата Кловиса и тем более сестры Юфемии, которая для одиннадцатых стала синонимом слова - геноцид.
Хироми вздрогнула от произнесения Шнайзелем её имени, принцу даже показалось, что она покраснела, но свет лампы загораживал обзор – для Шнайзеля это так и осталось видением.
- Теряя душу и разум… – Девушка тихо повторила за принцем эту фразу. Это был сигнал, Шнайзель нащупал ту точку, по которой и надо бить. Девушка откинулась на стуле и была рада, рада, что Шнайзель то же понимал всю бессмысленность конфликтов. Её радость нельзя было не заметить: потускневшие аметистовые глаза наполнились счастьем за девушку, а губы нежно улыбнулись Хироми. Хотя Шнайзель радовался за себя, что он всё ближе к моменту, когда может выбраться от сюда, но зачем огорчать девушку этой новостью.
- …который не разорвать - бесконечны круг человеческой ненависти. – Закончил за Хироми принц, когда она остановилось от сигнала своего телефона. – Как же она похожа. – Всё больше удивлялся Шнайзель этой чистой и светлой душе. От прокалывания вены Шнайзель немного сощурился от боли, но это была мелочь по сравнению с простреленным плечом.
Хироми заговорила быстрей, не давая шанса ответить хотя бы на одно её сомнение. Её опасения били понятны, она рассматривала свой народ как самых близких людей как семью и боялась за каждого как сестра за своего родственника. Когда же Хироми закончила, Шнайзель минуту помолчал. Повернувшись к девушке, лицо Шнайзеля не было радостным.
- К сожалению, война не закончиться, даже если японцы смогут отбить Токио. На вас нападёт Китайская Федерация, а из Британии будет выслана по приказу Императора карательная экспедиция с рыцарями круга, для полного подавления восстания. Сакурадайт – это причина, по которой все хотят эту землю и Британия просто так не отпустит 11-й сектор, а КФ воспользуются шансом для захвата шахт. Вместо двух противоборствующих сторон будит три, а возможно присоединиться и ЕС. Мне не хочется это говорить, но от вашей Японии может ничего не остаться. – Шнайзель всё же улыбнулся девушке.
- Но не бойся, Хироми. Я смогу восстановить мир или погибну в попытке сделать это. Главное правильно спасать себя. Если человек не умеющий плавать упадёт в воду, то его охватит паника. Он будет стучать по воде, кричать и болтыхаться, тратя силы на совершенно ненужные действия. Нужно успокоиться, тогда мысль о правильном спасении придёт сама. Даже если человек не учился плавать, он видел, как это делают другие – этого вполне достаточно для спасения, главное не паниковать и не отчаиваться. – Шнайзель улыбнулся шире.
- Давай попытаемся спасти этот мир вместе, Хироми. Спасём будущее для детей, чтобы у них под ухом не визжали пули и над головами не летали бомбы. Чтобы можно было без опасений за жизнь выйти на улицу и смотреть в чистое, от снарядов небо. Не наблюдать полуразрушенные дома и не выживать, а жить. И не среди испепелённой войной пустыне, а в тени деревьев на зелёной траве. – Шнайзель говорил чётко, немного тихо, но его голос был нежен и ласков, словно перед ним сидит Наннали или Юфемия.

Отредактировано Schneizel (2010-04-15 13:55:24)