Дегтярёв вышел из кабинета начальника всея ОАР и облегченно выдохнул. Идея с поездкой в Петросовет все же имела место быть и воплощена была в жизнь, не смотря, а возможно и благодаря тому, что над только-только начинающими отходить от потрясения в Сибири русскими повстанцами снова начали сгущаться тучи. Сведения, которые мог предоставить этот самый Совет и ресурсы в придачу, были важны сейчас, каждая возможная помощь была нужна. «Петросовет, организация не простая. Либерализм – не главная проблема. В этом они на много уступают тому же Евросоюзу. Тут могут сыграть роль засланные казачки и противники ОАР, коих и в Петросовете найдется. Но на этот счет у меня есть распоряжение, разрешение, так сказать, получено», - Алексей прошагал по не менее извилистым чем на старой базе коридорам, имея целью своего пути вокзальные платформы «Триглава», где его уже должен был ждать лейтенант Сайкин, заблаговременно вызванный туда майором. «Даже мне, не смотря на мой статус внутри ЕС, вполне может понадобиться телохранитель, ну а кому я еще могу довериться, если не Владимиру? Эта миссия предвещает кое-какие сложности, как об этом не думай».
Длинные коридоры, которые всего за один день почти досконально были изучены майором, в основном благодаря предыдущему расследованию, в конце концов, закончились, и Дегтярёв благополучно вышел к платформам. В большом зале кипела работа, многие занимались своими делами, готовясь отражать, казалось бы, не иллюзорную опасность со стороны СБИ. Среди этого быстрого и шумного муравейника рабочих выделялся парень в военной форме, стоявший возле поезда «Болт», что был выделен для этой дипломатической миссии. Спецназовец подошел к своему заместителю, и жестом пригласил идти за ним в вагон. Говорить на перроне было бы не правильно, учитывая серьезность миссии, которая предстояла бравым солдатам ГРУ.
Уже внутри их средства передвижения, Алексей, сначала осмотревшись вокруг, пригласил Сайкина присесть рядом. Поезд же, тем временем тронулся. Машиниста, как ни странно, не было, «Болт» работал на чистой автоматике. Как и было сказано, лишних людей в этой компании было не нужно. Дегтярёв выдохнул также облегченно, как и при выходе из кабинета Максима. Он сел напротив лейтенанта, готовясь посвящать его в детали их задания.
- Ну-с, Владимир, мы снова едем в Петергоф. Неожиданно, но это цель нашей миссии. Да, мы едем именно в Петросовет, - майор сделал небольшую паузу, после чего продолжил, - Карпов поручил нам наладить связь с этой организацией, так что пока наши парни будут охранять внешний периметр, мы будем в Петергофе обсуждать возможность Союза между ОАР и Петросоветом. Но, как ты понимаешь, не все так просто. Мы не можем ожидать очень теплого приема, более того, мы не сможем почувствовать себя там в безопасности. Я хочу, чтобы ты постоянно оставался на стороже и соблюдал меры предосторожности. Есть вероятность, что Совет пронизан шпионами СБИ, причем довольно прочно там засевшими. Также у нас есть «особое разрешение», которое дает нам право разобраться с элементами, которые будут препятствовать нашей миссии, - офицер старался говорить несколько обтекаемо, вполне полагая, что Сайкин способен понять его ход мыслей, - Так что кроме дипломатических мероприятий могут ожидаться и более деликатные вещи. Но это как раз наш профиль, - Дегтярёв встал и отошел к небольшому столу, что располагался у крайней левой стены вагона. На нем стояли два кейса. Алексей раскрыл один со своим именем и осмотрел то, что было внутри, после чего закрыл, поднял и отправился в туалет: - Воспользуйся кейсом, там наша униформа на эту поездку.
В кейсе находились деловой костюм и несколько аксессуаров, которые должны были способствовать в предполагаемой миссии: небольшая кипа документов, которые нужно было передать представителям Петросовета, ручка, легко трансформируемая в шприц с ядом, два скрытых ножа и пистолет европейского производства с глушителей для тихого устранения объектов, если яда окажется мало. Алексей быстренько переоделся в костюм и вышел к лейтенанту.
- Хорошо выглядишь, - сказал он в адрес лейтенанта, оценивая как на нем сидит костюм. Поезд в это время должен был приближаться к Ладожскому озеру.

Путь был уже не долог, между тем было немного времени, чтобы передохнуть. Алексей, к тому же бывший занятым еще пару часов назад на нескольких фронтах работ, а потому сон он видел лишь в мечтах, был несколько измотан, но хорошо держался, не из-за какой-то внешней необходимости, а из чистой внутренней привычки. Мужчина в костюме сел напротив дивана, на который завалился его заместитель, и стал смотреть в окно. Он прекрасно услышал слова своего подчиненного, но не стал на них отвечать, сделав вид, что не все смог расслышать. Определенной позиции по отношению к новому высшему руководству ОАР у самого Дегтярева еще не было, разве что он полностью верил в Карпова, однако другие были для него такими же далекими, как и он, наверняка, для них. А насчет интриганов, лазутчиков, шпионов он в данном случае беспокоился уже не так сильно, с учетом, что за дело взялся товарищ Керенский, на которого он благополучно нашёл досье у главнокомандующего. «Да и что станет с нашим отрядом? Тут такие дела творятся, не знаешь, что через месяц-два будет, чего и ожидать. Может и расформируют нас и останется отряд «стелкеры» еще одной сказкой военных лет», - майор грустно выдохнул, глядя как мимо пролетают бетонные стены.
Хотя прошло не более получаса, как поезд немного сбавил ходу, и они вынырнули из подземки. Теперь на бортах их транспорта красовались гербы Британии и знаки дипломатической службы, что должно было символизировать. Вокруг вырисовывались красивые пейзажи летней Невы, что завораживало взгляд. Казалось бы, что со времен Федерации все осталось прежним, только флагштоки с не русскими, а британскими знаменами, появлявшиеся то тут, то там, напоминали о происходящей действительности. Где-то вдалеке виднелся каменный плац, предназначенный для того, чтобы не дать воде из Финского залива затопить кратер, что остался на месте Северной столицы. С Петербургом у Алексея ассоциировались самые лучшие воспоминания, как они с сокурсниками ездили болеть за «Зенит» или просто навестить своих друзей из СПбГУ, с которыми часто встречались на различных слетах и конференциях. Несколько месяцев перед отправкой в Европу рыжеволосый парень провел в этом городе разводных мостов и белых ночей, выполняя свою обычную работу. А теперь он уже никогда не увидит этот город, по крайней мере, прежним.
Ход поезда увез компанию от навевающих ностальгию и грусть видов разрушенного некогда величественного города и продолжил свой путь к Петергофу. Город заметно преобразился после окончания войны: дворцы были восстановлены и стали еще величественнее, чем прежде, все вокруг блистало и сверкало, сразу было понятно, что тут живет аристократия – у кого еще бы хватило денег на всю эту роскошь? – видимо, что Россия привлекла к себе внимание некоторых людей из высшего общества Британии. Благодаря этому хотя бы был восстановлен город. В парках, окружавших дворцы, работали люди, и в том, что они нумерованные, сомневаться было нельзя. Довольны ли они своей жизнью? Или им только дай повод и они восстанут против своих угнетателей? Во всяком случае ради их свободы в обозримом будущем и сражались доблестные борцы сопротивления. Освободительная Армия России боролась и отдавала свои жизни ради них. Нужно ли это им? Будущее покажет, будущее рассудит.
Вот «Болт» уже и подкатил к местному вокзалу, где было достаточно людно, как и должно быть в это время суток. Дегтярёв встал со своего места, потряс компаньона, чтобы убедиться, что он не спит, а после пригласил следовать за собой. Выйдя из транспорта, дипломат поправил свой галстук одной рукой, держа другой кейс, после чего достал из кармана темные очки и надел – страсть к этому аксессуару появилась еще со времен работы в Париже.
Двух парламентеров ОАР встречали два агента Петросовета, причем одного из них Дегтярёв, как впрочем и Сайкин, знал хорошо. Советовцы подошли первыми. Высокий незнакомый мужчина огляделся по сторонам. Если бы Дегтярёв сейчас был агентом британской контрразведки, то сразу бы заподозрил что-то неладное в нем. «Мда. Они специально прислали его, чтобы он нам всю встречу провалил?», - тем временем старый знакомый подошел к рыжеволосому мужчине, протянул руку и произнес на чистом английском, все же выпадать из окружающего общества было бы явной ошибкой: - Mr. Dee, Mr. Trik, we are glad to welcome you, - старые прозвища, которыми пользовались два спецназовца во время недолгого пребывания в Петросовете еще не позабыли, что было знаком для Дегтярева. Мужчина продолжил: - Please, follow us.
Кивком Алексей подтвердил, что они готовы проследовать за сопровождающими, начиная своё движение вслед за теми, кого послали, чтобы встретить дипломатическую команду. На улице их ожидал красивый и сверкающий чистотой черный Мерседес, куда пригласили сесть обоих приезжих. Дегтярёв и Сайкин сели в автомобиль и после некоторых махинаций, которые провернули советовцы с ключами зажигания и коробкой передач, мерс тронулся с места.
- Давно не виделись, Дегтярёв, - сказал старый знакомый, выглянув к двум пассажирам, - Уж и не думал, что свидимся в этой жизни.
- Обижаешь, Миша, - сказал Алексей, намекая на обращение по фамилии, после чего решил тактично перейти к ситуации в Петросовете: - Как там дела у других? Что в последнее время произошло?
- Прости, Леха, но ничего не могу сказать, - Михаил боковым взглядом указал на своего напарника, на что Дегтярёв ответил понимающим кивком. Общение началось по линии Михаил-Владимир, а майор стал просто наблюдать в окно за проплывающими мимо них пейзажами.
Минут через пять-десять, Мерседес аккуратно подъехал к красивому особняку. Место дислокации Совета, как это было не странно, совсем не изменилось с предыдущего раза, руководитель посольства даже смог опознать дорогу, по которой они добрались до сего места. Алексей сразу приметил нескольких вооруженных людей у ворот, которые пристально смотрели на приехавших, после чего Михаил пригласил товарищей следовать за ним. Двери парадного входа открылись перед людьми автоматически, а встречали их только камеры наблюдения. По ходу прогулки внутри особняка спецназовец примечал, где расположены камеры слежений, их марку и принцип работы. Большинство из них были статическими, хотя их количества было достаточно, чтобы иметь хороший обзор практически всюду. Михаил отвел приятелей в комнату ожидания.
- Подождите здесь, перед общением с Советом с вами хотели поговорить, - сказав это, Михаил, вместе со своим напарником, вышли из помещения, оставляя гостей одних. Дегтярёв присел на диван и налил себе немного казенной водички, подумывая почитать имеющиеся на столе журнальчики, ждать, видимо, им некоторое время все же придется.

Ожидание было не долгим, что обрадовало майора. Он ожидал увидеть много кого, входящим в эти двери: кого-нибудь из его европейских руководителей, возможно, бывших соратников по ГРУ, может быть кого из Совета или «военной полиции» Петровосета, с которыми он часто общался, будучи гостем здесь. Но тот, кто зашел в помещение, произвел на Дегтярева сильное впечатление. Ему сразу захотелось сесть – ноги кое-как слушались его, чтобы не подкоситься, - а рука сама собой так и тянулась отдать честь. Он не видел, как Володя отреагировал на неожиданного гостя, самому было не отвести взгляд от седовласого с седыми усами человека в офицерской форме Евросоюза. Именно форма Евросоюза не давала молодому человеку, представлявшему в Петергофе интересы ОАР, прийти в себя и сделать хоть что-то. «Г… генерал…», - хотелось произнести майору, но он просто стоял в ступоре. Всю эту нервную атмосферу развеял сам вошедший.
- Спокойно, Дегтярёв, - деловито с кавказским акцентом произнес генерал, - это я. Как видишь пока еще жив-здоров. И служу Европейскому союзу, - глаза сузились и взглянули прямо в лицо Алексея, по которому читалась явная растерянность. Офицер ГРУ таки взял себя в руки, разок тряхнул лицом и уже с непринужденным видом ответил:
- Генерал, рад видеть вас в добром здравии, - сказано это было наиграно, нет, конечно Алексей рад был видеть своего бывшего куратора, главу ГРУ ОАР до падения РФ и одного из офицеров Генштаба бывшей России, правда, не так, как обернулось положение. «Генерал Степанов, как же так? Не вы ли учили меня ни при каких условиях не бросать родину? Я думал, что вы погибли в Новосибирске… ЕС, неплохо устроились, командир. Может это вы послали мне то сообщение о смерти Олега? Интересно, как глубоко вы осведомлены о делах ОАР? Все мои отчеты носили лишь толику правды, но вы-то легко бы разгадали мою фальшь. Что же будет дальше?» - пока Алексей озадачивал себя вопросами, Степанов сделал свой ход.
- Присаживайся, в ногах правды нет, - Дегтярёв присел, последовав совету бывшего начальника, про себя вспоминая, как этот жест был похож на тот, что некогда сделал Карпов. Офицер Евросоюза также присел напротив. Только сейчас майор заметил, что вместе с генералом было двое охранников, которых он попросил выйти: - Владимир, - обратился седовласый офицер к одному из своих бывших подчиненных: - ты тоже выйди, пожалуйста, - вежливость для формальности. Вера в начальство в ГРУ всегда была решающей, а потому Сайкин просто не мог не выполнить этот замаскированный «приказ». И вот Дегтярёв остался тет-а-тет с человеком, который некогда был для него одним из образцов верности и воинской чести.
- Ты, вероятно, задаешься многими вопросами, не так ли, Алексей? – пожилой мужчина достал трубку, забил в неё табак, и с помощью спички поджёг – этой своей манерой он иногда напоминал Алексею товарища Сталина, хотя, пожалуй лишь это и кавказский акцент делали схожими двух людей, ни в чем другом они похожи не были: - Если тебе есть что спросить, то прошу, задавай вопросы, - слова старого офицера задевали любопытство молодого. Однако Алексей не стал прямо выпаливать все, что накопилось, а сделал небольшую паузу. Стараясь быть как можно более спокойным в голосе и манере поведения, что вполне удавалось, майор заговорил.
- Мне интересно, генерал, ЕС? Вы, может, еще и на разведку работаете?
- Не просто работаю. Я возглавляю отдел по работе с повстанческими организациями России, помимо этого у меня есть еще несколько постов, но не буду утомлять тебя их перечислениями, - бывший генерал ГРУ РФ поудобней расселся на своем диване, перекинул ногу на ногу: - И, кстати, я твой начальник. Интересно, правда? – пожилой мужчина улыбнулся, сделал затяжку, выдохнул дым и продолжил: - Видел бы ты меня, когда я узнал, кто из бывших членов ГРУ работал с европейскими спецслужбами теснее, чем нужно. Уж кого-кого, а тебя я ожидал там увидеть в последнюю очередь, неплохо поработал над маскировкой, хвалю.
- Ваша школа, - произнес Дегтярёв, не подавая вида, лишь внимательно слушая наставника.
- В общем, я был даже несколько рад, что ты меня обставил. А вот твои доклады для отдела… думаю, ты уже понял, что я сразу разгадал, что большая часть того, что там написано – деза. Ты пошел по легкому пути, нехорошо для шпиона.
- Этот путь все-таки знали только мы с вами. У меня и мысли не было, что вы окажетесь во главе такого отдела. Но вы же не выдали меня, верно? Да еще и помогли с перехватом информации о гибели бывшего лидера ОАР? Видимо, я многим вам обязан, и не только я… - Алексея остановил сухой кашель бывшего командира, явно свидетельствовавший, что дальше продолжать эту тему не стоило, - Но это догадки, - кое-как довершил молодой человек: - К сожалению, многие мои вопросы могут оказаться не разглашаемыми, поэтому просто спрошу: зачем вы решили встретиться со мной прежде Совета?
- Ну, - затянул старожил внешней разведки: - Вообще я хотел вновь увидеть вас с Владимиром в добром здравии. Никто здесь, отчего-то, не сомневался, что именно тебя пошлют к нам. Ну, а где ты – там и Владимир.
- Вы можете им гордиться. Он истинный патриот Родины… в отличие от нас двоих… - произнес с некоторой тоской Дегтярёв, но Степанов быстро парировал его слова
- Не надо делать таких выводов. Каждый служит на благо возрождения России своими методами. И мы с тобой не исключение. Ведь ты не сдал всю подноготную ОАР, хотя должен был, а я не сдал тебя, хотя должен был, - пожилой человек в мундире подмигнул рыжеволосому собеседнику: - И, я хотел предупредить тебя. На мировой арене творятся поистине грандиозные вещи. Что-то не совсем хорошее сейчас творится не только в «зеленой» Европе, но и в «синей», возможно, даже сами британцы этого не понимают. То, что сейчас творится в Берлине, я бы сравнил с лихими девяностыми России. А все это сказывается на местной среде: брожение умов уже началось, - многозначительный и суровый вид Степанова после произнесения таких слов сменился на более жизнерадостный: - Ну, думаю, с этой информацией ты уже сам разберешься. Передай привет Владимиру, - произнеся это, старый офицер в европейском военном мундире с отличительными знаками службы внешней разведки поднялся со своего дивана.
- Как, вы уже уходите, генерал? – насколько это было возможно, спокойно произнес Дегтярёв. В ответ он увидел отражение грусти на лице бывшего командира. Тот не стал поворачиваться к своему подчиненному, лишь уходя произнес: - Каждый из нас делает что может, Алексей. Ради Родины. Помни это. И будь осторожен, - генерал вышел из небольшого помещения, где прошел этот разговор. Боковым зрением тайный шпион ЕС увидел, что лампочки на камерах загорелись вновь. «Наш разговор не записывали, что уже хорошо. Но… чтобы значили эти интересные события в Европе? Брожение умов? Да, наверняка эта миссия принесет мне немало сюрпризов», - размышления о сказанном командиром были прерваны, когда в комнату вошли Михаил и Владимир. Видимо, Михаил скрасил одиночество лейтенанта, пока происходило общение.
- Ладно, пошли, ребята, вас уже ждут. Сначала было решено, что вы пообщаетесь с Советом. Потом с собранием Петросовета. А по его итогам вновь с Советом. Советую морально подготовиться, да и физически тоже. Даже в Совете дебаты бывают настолько громкими, что кричи – не перекричать, - Михаил сделал несколько предостережений, на что рыжеволосый парламентер кивнул. Прекрасные коричные коридоры встречали своих гостей, уводя их в конференц-зал Совета. Дегтяреву еще не приходилось бывать на собраниях самого Совета, однако он был знаком со многими председателями, ну или хотя бы знал их в лицо. Вот только это было достаточно давно, и никто не гарантировал ему, что состав Совета остался таким же, как и прежде, а Михаил молчал как рыба, явно не собираясь раскалываться.
Когда они подошли к большим дубовым дверям, атмосфера стала довольно таки не простой. Внутренне Дегтярёв немного волновался, выступать перед публикой он умел, однако его публика имела несколько иной характер, нежели та, что дала за этими дверьми. Он переглянулся со своим напарником, после чего Михаил открыл им дверь.

Отредактировано Алексей Дегтярев (2011-09-16 23:34:17)

Новый день – хорошее утро. И почему бы это утро не начать с чашечки горячего кофе? Именно так и решил сделать майор, сделав все свои утренние процедуры, отправился в местную кафе-столовую, оставив Сайкина досматривать десятый сон. Придя на место, он не встретил никакого противодействия и с легкостью получил своё долгожданное кофе, своим ароматом обещавшее взбодрить его на весь день. К тому же к парламентеру, занявшему небольшой белый столик у окна, выходившего на прекрасный сад, подсело несколько знакомых с его предыдущего пребывания. Он не плохо с ними пообщался, узнав о новом в организации. Ничего, казалось бы, и не изменилось. Только углубилась интеграция с Евросоюзом, хотя сам «профессор» был против этого.  Тому же через одного человека – бывшего сотрудника ФСБ, занимавшегося совместной с ГРУ деятельностью – он смог обнаружить нескольких сочувствующих и явно или косвенно симпатизирующих ОАР. Для начала дня это было уже вполне неплохо. Но не кофейца хлебнуть на самом деле пришёл рыжеволосый офицер, одетый почти что в свой костюм, разве что без пиджака. Цель его как раз также не заставила себя ждать.
Честно говоря, по Карлу Густенсену можно было часы сверять, какой он был пунктуальный, чем не раз удивлял и самого Дегтярева, долгое время считавшим его русским Кириллом Густовым. Но раз узнав настоящего шведа, уже и думать бывший разведчик ГРУ не мог, чтобы почитать его русским именем. Хотя некоторая симпатия к этому человеку осталась и, как надеялся Алексей, у того тоже осталось немного её, хотя бы для небольшого разговора. Улучив момент, мужчина перебрался за стол, где сидел Карл, а выбрал он место в непримечательном уголке: таков уж был человек, любил в тишине и покое почитать газетку. Он, погруженный в свои думы и размышления, даже не заметил, как кто-то к нему подсел.
- Доброе утро, Карл, - сказал ему Алексей, пригубив кофе. Реакция шведа отразилась мгновенно, хотя вроде не в его северном менталитете действовать быстро. Он удивленно глянул на нежданного гостя, а как только понял кто перед ним, так сразу аккуратно сложил свою бумагу от прессы и убрал: - И вам того же, Алексей, - несколько суховатым, деловым тоном ответил блондин в очках-половинках. Его глаза до сих пор выражали некоторое удивление, хотя по выражению лица можно было бы сказать, что он абсолютно спокоен и не возмутим.
- Не возражаете, что я вот так к вам? У меня есть небольшой разговор, - обратился Дегтярёв к своему соседу, на что тот ответил отсутствием каких-либо возражений. У сотрудника спецслужб немного возросла надежда на то, что и Густенсен также хотел бы поговорить с ним, хотя, вполне вероятно, не в таких условиях и обстоятельствах. – Вы знаете, что представляю здесь Организацию. Извините, Карл, но надеюсь вы позволите мне именовать её ОАР, в отличие от ваших коллег по цеху, мне будет так проще. Спасибо. Так вот. У ОАР есть определенные интересы в сотрудничестве с Петросоветом. Однако, как мне уже ясно намекнули, тут не слишком-то доброжелательно к нам относятся. Это, мягко говоря, печально. Я помню, как стойко вы стояли на стороне России, как тяжело переживали вместе с нами по поводу всех происходивших событий. И, надеюсь, что в этот раз вы также не откажете в помощи России, ведь именно во благо её будет служить этот союз. Надежды на счастливый исход обеих наших компаний лежит на этом небольшом союзе. Итак, к чему я веду. Для ОАР абсолютно неприемлемы все требования местной стороны. Но, по всей видимости, к компромиссу мы прийти успешно не сможем. Наша организация никогда не станет марионеткой в руках Петросовета, и вы, я уверен, хорошо это понимаете, - офицер прервался, видя, что его собеседник явно хочет что-то сказать, и не ошибся в своих оживаниях.
- Алексей. Я… Кхм. Я хочу сказать, что и в местной организации есть те, кто поддерживает ОАР. Те, кто видит в ней не марионетку, а равноправного партнера. Вы ведь хотите, чтобы я поддержал вашу позицию на сегодняшних прениях, не так ли? Все эти абстрактные речи относительно судьбы и будущего России определенно трогают меня. Но… за все должна быть соответствующая плата, - светловолосый швед откинулся на стуле и поправил правой рукой очки. Лицо его нисколько не изменило в своей серьезности, а глаза пристально впились в сидевшего напротив. Ситуация оказалась аховой, ведь такого Дегтярёв, не смотря на весь свой рационалистический подход, просто не предусмотрел. Позиции Густенсена внутри Петросовета были даже не столь важны, сколь то, что через него можно было бы сотрудничать с ЕС, обходя мимо местных заводил.
- Я понимаю. В таком случае, предлагаю вам озвучить ваши условия, которые будут приемлемы для начала нашего сотрудничества, - рыжеволосый мужчина в белой рубашке и галстуке стал слегка нервничать, чтобы скрыть это он аккуратно, но быстро поднес чашку с кофе к губам. Швед улыбнулся.
- Мне не нужны деньги, Алексей. Здесь я преследую другие цели. От вас мне нужны будут две вещи. Когда у руля ОАР стоял Беловодов, у нас был свой информатор здесь. В последнее время от него не слуху не духу, наши разведчики говорят, что что-то пошло не так и он мог погибнуть при штурме вашей прошлой базы. Я хочу, чтобы вы выяснили ситуацию с ним. Вы единственный, кто достаточно компетентен, ведь работали в ГРУ. Все что я могу сказать, так это его позывной – Терри Ран – и код его передач.
Парламентеру было неожиданно услышать такое. Собеседник, способный вывести его на ЕС, хотел, чтобы Алексей ловил сам себя. Хотя даже не ловил, а искал. Тут было только одно возможное объяснение: Терри Ран считался пропавшим без вести после взятия старой базы британцами. «Неужели именно об этом вы говорили мне, генерал? Почему же не сказали прямо? Вы – последний человек, знающий что агент всё ещё жив? При данных обстоятельствах долго скрывать такое вряд ли удастся, но так вы выиграли мне достаточно времени. Спасибо, генерал»
- Можете не утруждать себя, Карл. Мы действительно обнаружили у себя шпиона ЕС, - Дегтярёв стал вести со своим визави осторожную игру, чувствуя, что тут можно будет кое-что урвать: - К сожалению, слишком поздно, чтобы допросить. Он погиб при штурме базы. Те данные, что вы предоставили, оказались единственными нами полученными, но теперь я точно уверен что тот человек был вашим. Терри Ран. Он мертв.
- Понятно, - представитель ЕС в Петросовете на мгновение задумался, - Хорошо. Спасибо вам, Алексей, что поделились этим со мной. Я не забуду вашу честность.
- Каково же будет второе условие? – Дегтярёв ещё больше почувствовал, что инициатива переходит к нему, оставалось лишь узнать второе требование со стороны этого человека.
- Кхм, - второй участник разговора слегка замялся. Первый не стал торопить того, дав ему возможность собраться с мыслями. Через несколько секунд Густенсен продолжил, вновь собрав волю в кулак и изобразив невозмутимое лицо. – Второе условие очень деликатное и требует времени на расстановку приоритетов. На территории России есть один объект, который по неизвестным нам причинам интересует Британию. Мы готовы помочь ОАР с условием, что со временем они возьмутся осмотреть этот объект и данные, полученные в ходе операции, будут переданы нам. Это небольшая плата, к тому же, если британцы производят там своё новое оружие, о чем мы и предполагаем, информацию о разработках вы сможете оставить себе. – Мужчина провел правой рукой по голове, укладывая волосы, после чего отхлебнул свой час – «Привычкам не изменил. Кофе у него все также не в почете» – дабы привести уже чрезчур суховатый голос к более привычному виду: - Согласитесь, Алексей, условия приемлемые для обеих сторон.
- Да, это так, более чем приемлемые. Однако даже при этом, мы не сможем легко довериться в ваши руки. Во-первых, между нами все ещё стоит Петросовет, а он не станет легко отдавать лидерство. Во-вторых, всё ещё сильно чувство предательства со стороны ЕС, что усложняет возможность взаимодействия. Конечно я, исходя из рациональных позиций, полностью удовлетворен теми малыми требованиями, которые вы просите, однако эта позиция может не совпадать с мнением моего руководителя – Карпова – м он, вполне вероятно, может оказаться прав.
Спецназовец встал со своего стула, собеседник удивленно посмотрел на него. Рыжеволосый мужчина кивнул и на прощание произнес: - Ещё увидимся, Карл. Тогда и поговорим о погоде, - улыбнувшись ему, Алексей покинул столовую.
Оставалось ещё пара часов до собрания Петросовета, назначенного на 13:30. Персонал местной организации мог бы подумать, что Дегтярёв просто шатается без дела. Однако разведчик собирал информацию, которая могла бы ему помочь, встречался со старыми знакомыми и приятелями, дознавая у них то одно, то другое. В общем, удалось собрать некоторую информацию, но ничего особенного: самые крупные и основные дела были известны лишь верхушке.
Офицеру бывшего ГРУ удалось скоротать время. Наступил момент начала заседания. Надев свой черный костюм, он мерно чеканил шаг, рядом с ним шёл его подчиненный, который должен был отреагировать в случае чего. Два оаровца прошли в большой зал, более напоминавший университетскую аудиторию: послу отводилось место за кафедрой, стоявшей внизу, ряды слушателей же уходили вверх. Первые два ряда были предназначены для «двадцатки», остальные оставлены на зрителей, желавших посмотреть за делопроизводством. Сам Алексей часто бывал тут как зритель, но ещё ни разу как выступающий. Было чувство, что все ждут только его одного: все двадцать человек из собрания Петросовета уже заняли свои места. Среди них были почти все вчерашние главы Совета, за исключением троих: Ролан Лебедев, как и прежде, возвышался на другом подиуме, стоявшем правее кафедры Дегтярева. Освещение очень хорошо выделяло его, так что главный оратор мог не бояться остаться незамеченным. Двое других – Карл Густенсен и незнакомец, вызвавший опасение со стороны Дегтярева – сидели на верхних рядах как простые зрители, причем имени второго рыжеволосый оперативник не смог узнать, никто из спрошенных его просто не знал, да и вообще в глаза не видел, что было странно. «Не из воздуха же он взялся!» - удивленно воскликнул про себя Алексей, когда и Михаил не смог ответить на его расспросы.
А тем временем движение началось. Лебедев произнес пафосную речь в своем духе, что удивительно, без колкостей в адрес стоявшего за кафедрой, тут скорее всего была работа «профессора», давшего соответствующие указания красноречивому оратору. Вскоре слово было дано самому представителю «Организации Беловодова». Дегтярёв рассказал присутствующим программу, предложенную ОАР, практически в том же духе как и в прошлый день, с некоторыми более уточняющими дополнениями и украшательством, которое только мог себе позволить офицер. Как только он закончил, в зале повисло минутное молчание.

Тишину зала вдруг прервали аплодисменты до того сидевшего до того тихо незнакомца, которого опасался Дегтярёв. И правильно опасался. У него в рукаве оказался такой козырь как сам генерал Яхонтов. Кто бы мог подумать: мертвый генерал на службе Петросовета. Но его ли? Неужели бы старый генерал Степанов не предупредил о таком подвохе? Или Карл Густенсен? Хотя, если вспоминать этих двоих, то получается, что сами ЕС не знали о том, что он жив.
Пораженный зал устремил свои взгляды на вошедшего. О каких дебатах тут могла идти бы речь? Воскресший генерал же, четко отчеканивая своей боевой шаг, по пути произнес довольно недвусмысленную фразу. Холод пробежал по телу парламентера, уж слишком невероятными казались его слова. Как они могли узнать? Здесь есть какой-то подвох. Что-то, что-то нужно делать, быстро...
Рыжеволосый мужчина в черном пиджаке, стоя у трибуны, столь же внимательно, как и остальные, смотрел на бывшего героя России. С одной стороны – это была большая радость, однако претензии предъявленные ОАР грозили очень серьезными последствиями. По крайней мере, даже «профессор» всполошился, а Алексей всегда готов был биться об заклад, что этот человек знает все, что происходит в любом кулуаре Петросовета.
Анатолий Алексеевич подошёл к майору. Взгляд его был тяжел и давил на смотревшего в них тяжелым и суровым опытом многих лет. Не таким запомнил его Дегтярёв, когда в последний раз видел его в генеральном штабе, на совещании у Степанова. Тогда он казался непоколебимым монолитом, который даже умел улыбаться. А тут перед ним стоял словно другой человек: черствый, грозный и агрессивно настроенный.
- Вы позволите? – спросил он стоящего рядом оаровца. Ха. И я так просто ступлю ему подиум? В такой ситуации мне одному очень сложно, было бы просто великолепно, присутствуй тут был лично Карпов. Но я должен отдуваться за всю нашу Организацию. Ради нашего общего блага, нужно вывести его на чистую воду, даже если придется нарушить некоторые договоренности с Густенсеном.
Мужчина-парламентер не оплошал и одарил стоящего рядом так называемого героя суровым оценивающим взглядом. Долго не медля, он заявил: - Хорошо, генерал. Я отдам трибуну в ваше распоряжение. Но сперва, я, как офицер спецслужб России, хотел бы узнать, где вы были все это время и почему никто не знал, что вы живы? Чем вы занимались в то время, как Россия погибала под натиском британской военщины? Ведь вы же герой, так вас окрестил народ, – Алексею было очень интересно услышать ответ. Он понимал, что скорее всего он будет ссылаться на борьбу с его организацией, которые якобы и есть британские шпионы. Любое слово в этом русле и Дегтярёв прервет его. Нужно было отстаивать свою версию событий и не допустить обвинений в сторону ОАР такого характера. Иначе уже ничто бы не спасло их.

Яхонтов был стоек. Крепкий орешек. Дегтярёв не любил работать с такими, предпочитая передавать их в руки более квалифицированных в плане допросов людей, либо просто расправляясь на месте – так меньше хлопот. Но тут был не тот случай. Сразу было видно, что многие из сидевших в зале почитали этого человека как кумира. Многие. Но к ним не относился майор. Здесь и сейчас он представлял интересы ОАР, он просто не мог отступить, будь перед ним хоть сам император Британии!
- Извините, генерал, - Алексей сделал сожалеющую нотку в голосе, так что могло показаться, будто он раскаивается в том, что тут же не пустил этого достопочтенного человека в трибуне и был этим глуп. Но тут же добавил: быстро, четко и уверенно: - Со всем уважением к вам, к вашим заслугам. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы хотите выступить? Ответьте. В противном случае, не взирая на ваше положение, заслуги, звание, я попрошу вас покинуть подиум.
В глазах представителя бывших спецслужб горел огонь, яростный огонь, в котором тот с радостью бы сжёг своего визави, которым оказался этот горе-герой. На трибунах поднялось возмущение. Дегтярёв повернулся к ним и объявил: - Я всего лишь хочу знать, где же генерал провел все это время. Как только он ответит мне, я уступлю ему место. – Взгляд вновь упал на мужчину

С каждой минутой обстановка вокруг становилась все более напряженной. То, что проделывал Яхонтов, явно будоражило публику, чаша весов стала склоняться в его пользу. Дегтяреву все менее нравилось происходящее, он стал чувствовать окружающее его давление. Пожалуй, он находил поддержку лишь в глазах недоумевающего от происходящего «профессора». «И как этот старый человек не знал. Или знал? Но почему же у него такое задумчивое лицо, словно он потерялся в этих событиях также, как и я? Генерал Яхонтов…».
Вернувшийся с того света герой Федерации усмехнулся. Казалось бы зал готов был взорваться аплодисментами. И первым, кто подарил их генералу, был именно рыжеволосый парламентер ОАР. Он начал хлопать, через секунду его поддержали и некоторые другие, хотя не все. Большинство зрителей не поняли такого жеста спецназовца, предпочитая дождаться прояснения.
- Браво, Анатолий Алексеевич, - нотки голоса оаровца выражали почтительность. – Прошу, извините меня за все это. Мне искренне жаль, что вам пришлось проделать все это из-за меня, - скромная улыбка озарила лицо майора, однако тут же сменилась на спокойное выражение, даже сказать стальное, и лишь глаза выражали тихое, спокойное презрение. – Однако. Сказанное вами здесь, я не собираюсь принимать за ответ ни в коей мере. Мой вопрос звучал предельно ясно, не так ли, генерал? Я спросил о том, где вы находились после того, как вас стали считать погибшим. Где вы были все это время? Если хотите уточнения, то какая фракция дала вам убежище? – Дегтярёв отчеканил жестким голосом, с явным оттенком неудовлетворенности. Рыжеволосый офицер спецслужб осмотрел зал. Люди колебались. Как раз то, что Степанов и называл брожением, сейчас происходило в рядах этих людей.
- Вы хотите позвать своих людей сюда, генерал? Вы считаете, что они будут более объективными, нежели вы сами? Простите, но они лишь усугубят наш с вами разговор, который и так идет не слишком гладко, не находите? – Дегтярёв несколько успокоил свой нрав, более толерантно став обращаться к генералу. Его боевые шрамы напомнили майору прошлое. Прошлое, которое он бы очень хотел забыть.
- А знаете, генерал. Думаю, все здесь прекрасно помнят легендарный поступок Новосибирска? Это необъяснимое предательство, столь легкая сдача, после месяца интенсивной обороны. Тогда. Наш отряд был в пригороде. Спецназ ГРУ прикрывал отступление одного из важных подразделений. Тогда на нас напали. Напали свои же соотечественники. Мы смогли легко разбить налетчиков. И к нам в плен попался один интересный солдат. Он воевал в самом начале войны, под Нарьян-Маром. Был ранен, его ранения можно было бы сравнить с вашими. А на груди у него весела медаль. Герой России. Вот такой человек добровольно предал Родину, считая что ведет её в лучшее будущее. Я нахожу эту историю несколько поучительной, - методично и спокойно офицер бывшего ГРУ рассказал об одном из обычных полевых случаев, оставив делать выводы остальным присутствующим, не рассказав финал истории. Тогда этот рыжеволосый человек, отстаивающий теперь интересы ОАР, колебался. Но, взяв себя в руки, он отдал приказ, который все ещё лежал тяжелым грузом на его сердце, чуть позже воспринимаемый им как неоправданный. Попавшие в плен были расстреляны по приговору майора, взявшего на себя роль военно-полевого суда. А «герой России» был повешен, медаль при отступлении была выброшена в Байкал. Правильно ли он поступил? Тогда казалось, что правильно. Затем он чувствовал свою вину за это, ведь было уже понятно, что победа маловероятна. Но он принял такое решение, посчитав его единственно верным.

Пафосное выступление генерала в какой-то степени продолжилось и дальше. Некоторые факты, которые он раскрыл поразили разведчика. «Куда же смотрели люди Беловодова? Куда смотрел он сам, если они не обнаружили тайных баз Яхонтова, его самого? Но смотрели ли они? Или, может, он тоже причастен к этой программе… сколько вопросов и мало ответов».
Однако выступить открыто Дегтярёв своему визави все-таки не дал. По его же словам, сказать ему было нечего, и время его было много ценнее времени оаровца. Наводило на многие размышления. Рыжеволосый мужчина спокойно и уверенно стоял, пристально наблюдая за всем тем, что проделывает генерал и начальник безопасности. «Лувазье? Неужели это возможно? Сам генерал-полковник собственной персоной? Если сказанное - правда, то у нас серьезные неприятности. Обязательно нужно будет ознакомиться с этими документами».
Поведение воскресшего генерала было поистине барским. Он прямо намекнул, что только благодаря ему и его воле никто из присутствующих не пострадал. Все же где-то рядом были его люди, вполне вероятно было, что они был вооружены и готовы разнести здесь все, пойди что не так. А генерал отработанной офицерской походкой начал спокойно уходить из зала заседания. Вдруг тот самый незнакомец, которого Алексей приметил сразу, чувствуя в нем нечто опасное, неизвестно откуда появился прямо за спиной Яхонтова, с пистолетом в руке, разве что поднятым вверх к потолку. Владимир тут же среагировал, подбежав к майору, готовясь прикрыть его если что своим телом. Но незнакомец просто отступал вслед за своим командиром. А Дегтярёв смотрел им вслед, обдумывая кинутую для него финальную фразу.
И вот генерал скрылся из виду. С минуту все молчали, не в коем случае не стараясь нарушить ту тревогу, нависшую над всеми. «Генерал Яхонтов. Мы с вами когда-нибудь ещё встретимся. Надеюсь, тогда у меня будет с собой хорошая винтовка, с оптикой», - мечтательно подумал офицер ГРУ. Повисшая тишина мало по малу стала заглушаться шепотом, а потом и гулом зрителей, обдумывавших все здесь произошедшее.
Однако сам парламентер больше не видел смысла оставаться здесь, нужно было действовать. Тем более, если Мамонов получил настоящее распоряжение Лувазье, то у ОАР уже не оставалось шансов. Дегтярёв качнул головой, командуя Сайкину следовать за командиром, после чего обратился к съезду: - Прошу прощения, но похоже эта сцена расстроила все обсуждение. Считаю, что дальнейшие обсуждения не принесут пользы. Всего хорошего.
Посланец ОАР покинул зал заседания, быстро направившись в отведенные им апартаменты. Со всей доступной скоростью, чуть не срываясь на бег, он достиг места назначения. Приказав Владимиру следить за окружением, чтобы никто не прервал их и не подслушивал. Сам же Дегтярёв открыл свой кейс, где под подложкой был скрыт радиопередатчик для экстренного случая. Он должен был связать использующего непосредственно со штабом. Как думал Алексей, он свяжется с Ленским или Крыловой. Оказалось, что непосредственно с Карповым. Времени было мало: в любую минуту могли прийти или этот сигнал могли засечь, хоть он и шёл по хорошо зашифрованному каналу. На экране появился руководитель ОАР собственной персоной, встревоженный тем, что использовали именно такой, экстренный вариант для связи: - Максим. У нас серьезные проблемы… - так начал свой доклад майор, кратко изложив произошедшее и сложившуюся ситуацию. Теперь если что-то и оставалось сделать представителям Организации Беловодова, так это узнать что именно передал генерал шефу местной безопасности.