*пост согласован по ICQ*

   Сэр Валдштейн, как ему казалось, уже долго стоит в дверях, неподвижно, сосредоточенно вслушиваясь в тихие писки. Ему пришло оповещение на терминал в кабинете, и рыцарь услышал это, когда уже вышел из него, прошел через приемную и собирался закрыть за собой дверь. Сегодня или завтра – вот в чем был его вопрос.
   Сегодня, решил рыцарь, и вошел обратно. Работа, как он думал, не может отнять много времени, а завтра, скорее всего, день будет легким и тихим, и тогда он сможет, ни на что не отвлекаясь, почитать, лежа на большом диване – если только сегодня все сделает.
Подняв крышку монитора терминала, который вырастал у рыцаря прямо из стола, в закрытом состоянии представляя единое целое с ним, Бисмарк стал читать сообщение. Сначала удивился, потом подумал и решил, что поработает сегодня дольше, чем планировал.
   Леди МакКонелл, Одиннадцатый рыцарь Круга, сделала странный запрос. Его странность была даже не в предмете, а в характере – в обход Первого, прямого и единственного своего командира, Эллеонора запрашивала у его подчиненных необходимые ей для сомнительных целей технические данные, ресурсы для ремонта и строительные материалы. Последние два пункта, хоть и со скрипом, Первый бы уступил Одиннадцатому. Он бы долго ворчал о том, что обращаться ей следует только к нему, если дело касается его личного полка. Но первый пункт…
   Запрашиваемые технические данные были из категории высокой секретности. По меркам Британии, большей тайной для Империи, из всего известного рыцарю, была только информация о руинах и Рагнареке. Зачем леди МакКонелл понадобились сведения о новейшем вооружении для пехоты? Их разработка совершенно не касалась дел, которыми Одиннадцатый занимался.
   Встречать Эллеонору Первый вышел лично. Тем временем, девушка уже подошла к дверям здания, в котором находился кабинет Бисмарка. Изнутри солдат открыл перед командиром двери. Два рыцаря встретились взглядами и молчали некоторое время. Эллеонора – от удивления, Бисмарк – в ожидании.
   - Сэр Валдштейн! – склонила голову молодая женщина, недавно титулованная, и для Бисмарка – темная лошадка. – Я не ожидала встретить вас прямо здесь.
   - Эллеонора, это моя база. Ты можешь встретить меня тут везде, - сделал свое замечание Первый. – Приветствую тебя от имени всего полка. Чем обязан такому неожиданному визиту?
   - Благодарю, сэр Валдштейн, для меня и моих подчиненных –  это честь находится на территории Белого Легиона, - выдала, не подумав, леди МакКонелл, и тут же пожалела, встретив не одобряющий взгляд своего командира. Рыцарь не любил этих неофициальных названий, вроде Белого Легиона или Сынов Бисмарка. Они уже прочно укрепились, как в СМИ, так и среди самих солдат. Их командир был последним, кто сопротивлялся. Но позиции уже сдавал. – Нам нужна ваша помощь, вопрос касается некоторых ресурсов и новых технологий. Я бы предпочла говорить в ином месть, с вашего позволения, сэр Валшдтейн.
   Вокруг ходили солдаты, что не было редкостью для военной базы. Видимо, Эллеонора опасалась, что ее услышат – даже те, кому дела нет до всех этих вещей. Солдаты, проходящие мимо, приветствовали рыцарей и изредка оглядывались, чтобы получше разглядеть молодую  титулованную. Что поделать – на службе у Британии женщин мало, и глаз молодого военнослужащего прицепляется накрепко к любой женщине, надевшей военную форму. А тут – форма рыцаря круга, да еще так хорошо сидящая на леди МакКонелл.
   Пока рыцари шли до кабинета, молча и не особенно торопясь, Бисмарк думал о том, что же на уме у Одиннадцатого. Почему даже на совершено безопасной территории, а безопасность базы Первого Эллеонора вряд ли ставила под сомнение, она не захотела что-либо обсуждать? Разумеется, будучи джентльменом и человеком воспитанным, он бы пригласил ее в приемную, но леди сразу предупредила его, что скажет что-либо только за закрытыми дверьми и без лишних ушей.
   - Как тебе новая работа? Освоилась? Будь ты моложе, я бы повозился с тобой как нянька. С Джино или Аней именно так и было. Но ты достаточно взрослая, чтобы сама во всем разобраться, я думаю, - стараясь наладить разговор, начал с нейтральной темы Первый рыцарь. Он на самом деле интересовался этим вопросом, так как титул был присвоен МакКонелл в его отсутствие, и с тех пор он только несколько раз имел возможность ее увидеть, но ни разу – основательно поговорить. Оба рыцаря были заняты своими делами, и эти дела никак не пересекались. До сегодняшнего дня.
   - Сэр Валдштейн, моё назначение в Круг...Я не хотела бы затрагивать эту тему. Я служу Империи, и мой новый титул всего лишь открыл мне новые возможности для этого. Ничего больше...
   - Правда? – удивленно посмотрел на нее Первый. Ответ ему не нравился. – Боюсь, что эту тему мы еще затронем. Мне положено знать об этом, а тебе – доложить. Все мы служим Империи.
   Тем временем уже показался кабинет Бисмарка, и, немного обогнав девушку, рыцарь открыл перед ней дверь. В эту же секунду из двери вышла Мария Кларк, майор, командующий первой ротой, много чем отличившейся и получивший неофициальное название «ударная». Появление молодого майора стало неожиданностью даже для Бисмарка, который еще недавно говорил, что эта база – его. Этого он точно не ожидал.
    - Мария? Когда ты вернулась? Почему я вот так об этом узнаю? – не скрывая улыбки, произнес Первый рыцарь.
   - Сэр Валдштейн! – поклонилась быстро майор, заметив в дверях незнакомых людей и Одиннадцатого рыцаря Круга, и потому решила перейти на официальный тон. – Разрешите доложить о прибытии на базу!
   - Потом доложишь, я рад, что ты снова с нами. Глядя на постную рожу твоего зама, Сильвермана, я совсем заскучал по твоей улыбке. Мы как раз хотели обсудить что-то интересное, ты к нам присоединишься? – Бисмарк очень редко приказывал Марии, предпочитая в разговоре именно такие обороты. В то же время, каждый его диалог с любым другим подчиненным часто напоминал череду указаний, упреков и бескомпромиссных утверждений. Исключением были рыцари, такие, как леди МакКонелл – с ними он старался не вести себя так, как с солдатами. Но, как бы то ни было, он не мог считать их равными себе, Первому, и потому даже с ними иногда позволял себе говорить как с зелеными новобранцами.
    - Слушаюсь, сэр Валдштейн! – как будто отрапортовала Мария и прошла обратно в приемную, где вскоре и устроились два рыцаря. Бисмарк сел в кресло, рядом с ним, села Марии – он ее попросил, сама бы не стала, конечно, а напротив них – Эллеонора, на диван, перед которым располагался журнальный столик.
   - Сэр Валдштейн... - Эллеонора осеклась на полуслове, словно в её сознании прокручивалось несколько вариантов вежливой просьбы побеседовать с Бисмарком наедине. - Я просила Вас о приватной аудиенции. Если не возражаете...
   - Не волнуйтесь, леди МакКонелл, - перескочил Бисмарк с «ты» на «вы», чтобы потом так же непринужденно сделать обратный переход. Этим он старался подчеркнуть тот факт, что настаивает на обществе Марии, которая уже сделала для себя все выводы из услышанного. – Майору Кларк можно верить, и если вы пришли ко мне за помощью, то должны принять эти условия.
   Приемная Первого напоминала приемную какого-нибудь посла или высокопоставленного чиновника, но никак не военного. Наверное, так давало о себе знать прошлое рыцаря. Он уважал спартанский образ жизни солдата, но так же понимал, что существует жизнь другая, где переговоры ведутся не на плацу. На стенах красовались две большие картины знаменитого художника-мариниста, одна напротив другой. По бокам о той, на который был изображен шторм во всем своем пугающем величии, стояли шкафы дверцами, в которых было вставлено стекло. Через него виднелись книги. Слева от другой картины, изображающей спокойное море и маленькую шхуну, едва рассекающую его залитую солнечным светом гладь, была дверь в кабинет, а справа – другой шкаф, уже с различными фотографиями, наградами полка и прочим, что всякие отцы любят выставлять - не то, чтобы напоказ, но хотя бы на видное место.
   - Ну, рассказывай. Зачем тебе понадобились ресурсы, я могу понять. Хотя, предпочту выслушать твой ответ. Меня куда больше интересует, зачем тебе данные о разрабатывающихся винтовках, новых калибрах и обмундировании для солдат, которые еще только школу заканчивают и скоро собираются пойти в военную академию? – Первый намекал на то, что Британия еще не готова даже к серьезному испытанию нового вооружения, и никто бы не осмелился сказать, что такие совершенные и дорогие штучки достанутся каждому. А секреты этих штучек знали единицы, и Бисмарк, который был в числе этих избранных, не желал без веской причины расширять круг знатоков.

Отредактировано Bismarck (2011-08-13 00:20:07)

Мария была потрясена услышанным. Она знала, что рыцари – люди такие же, как она. Но не могла и подумать, что однажды услышит, как один из Круга изливает в ее присутствии свою душу. Впрочем, она не верила Эллеоноре МакКонелл. Зачем приходить к Первому для того, чтобы вот так пожаловаться на несправедливость мира? Неужели эта девушка, ровесница Марии, решила разжалобить Железного Бисмарка?
   Неожиданностью было так же признание девушки, что за спиной своего командира она собирала отряд наемников, пользуясь властью рыцаря и получая для них то, что полагается только настоящим солдатам Империи. Разве таким должен быть доблестный рыцарь Круга? Она была наслышана о жестокости Бредли, но в его преданности Империи не сомневался никто – за что ему и прощали все его маниакальные наклонности. «Что же в голове у этой МакКонелл?» - думала майор Кларк.
   А в то время, как девушка думала, Бисмарк молчаливо слушал. Когда Мария опомнилась, ей стало не по себе. Она испугалась чего-то. Возможно того, что увидит гнев Первого рыцаря, и они отдалятся друг от друга после того, что может случится. Посмотрев на своего командира, майор попыталась отогнать волнение. Но ей показалось, что она уловила в его пристальном взгляде на Эллеонору не холод и беспристрастие, а что-то другое. Будто слушая Одиннадцатого, Первый думал о своем, и мысли эти были тяжелыми.
   Теперь Марии стало еще хуже. Она больше не хотела видеть всего этого. Видеть, как двое титулованных британцев ведут переговоры о вещах, которых не должно быть в имперской армии. Как меняется привычное для нее выражение лица сэра Валдштейна. Как проявляется в очень знакомых ей складках и морщинах признак того, что рыцарь испытывает чувство вины. За что? Мария не знала. Она хотела уйти, но не могла. Ей нужно быть здесь, с ним. И она не оставит его, потому что только она ему сейчас и нужна. Об этом ей говорил когда-то капитан Росс, и только сейчас она поняла значение его слов.

   Капитан Росс всегда считал повседневную форму британского солдата очень удобной. По многим причинам, но самая важная сейчас была в том, что с ней идеально сочеталась служебная гарнитура, позволяющая солдатам переговариваться на расстоянии. Знакомый из инженерного взвода поработал над гарнитурой Росса, после чего она смогла подключиться к его медиаплееру, и теперь капитан разгуливал по лагерю с важным видом, слушая что-нибудь старое. Рок-н-ролл мертв, а он – еще нет, казалось капитану, и настроение было на высоте.
   «…Бисмарка будет не просто обвести вокруг пальца. А, Лилл?» - услышал свободным ухом капитан и удивленно посмотрел на людей, явно не из Белого Легиона. За командира он не опасался, и не хотел никому сделать выговор за неуважительное «Бисмарк» вместо положенного «сэр Валдштейн». Вся реакция капитана на услышанное и увиденное была выражена поднятой бровью, беглым взглядом и ухмылкой. Он пошел дальше по своим делам.
   И тут его словно молнией ударило. Он не просто так обратил внимание на голос! Он его уже где-то слышал! Теперь и внешность человека, прикуривающего сигарету, показалась ему знакомой. Чувствуя, что все это – не просто ошибка воображения, Николас стал приближаться к подозрительно знакомому человеку.
   – Джонсон, мать твою за ногу, Джонсон! – вырвалось у капитана, не нашедшего ни сил, ни желания сдерживать широченную улыбку. Он не просто знал этого человека, он учился вместе с ним, правда был на два курса выше (что не мешало им выпивать и устраивать вместе всякие непотребства). – Я думал, ты завязал со всем этим. Слышал о тебе всякое…
   Росс покосился на сигарету своего старого знакомого. Капитан не курил, и не любил запах табачного дыма. В его взводе курили почти все, но он выучил своих подчиненных избирать такое время и место, чтобы он об этом не догадывался. Пара человек даже бросили, пока прятались по углам баз и лагерей от капитана – надоело, и поняли, что оно того не стоит. И все же, даже с запахом дыма, он был рад видеть этого человека.

   Бисмарк думал. Он знал, что должен ответить как Первый рыцарь. И для этого здесь была Мария – чтобы не допустить отступления от этой роли. Первый сразу понял, что разговор может быть тяжелым – еще когда обдумывал возможные причины запроса Эллеоноры и ее нежелания обращаться к нему лично. Увидев в дверях веселую и полную веры в него молодую женщину, Бисмарк быстро забыл об опасности и расслабился. Он возложил на ее хрупкие плечи огромный груз.
   Как ему ответить этой девочке, жалобно скулящей и выпрашивающей лишний кусочек мяса со стола? Семь человек – даже не взвод. И запрашивала она сущий пустяк, Белый Легион даже не заметит этого убытка. Что такое ее отряд телохранителей по сравнению с тем, что вырастил он? Бисмарк не был ханжой. Ответ, казалось, крутился на языке рыцаря. С этим можно было закончить прямо сейчас и пойти поужинать с Марией, спросить ее о командировке, упрекнуть ее снова в том, что слишком добра с подчиненными, видеть, как она картинно обижается…
   Первый вовремя одумался. Именно потому, что Мария тут, он не мог так поступить. Не мог закрыть глаза на то, что хотела сделать Эллеонора. Сколько лет прошло с тех пор, как он решил посвятить свою жизнь служению светлым идеалам единой империи? Он уже стал забывать, ради чего каждый день встает в шесть утра. За обыденностью распорядка дня он перестал видеть то, что было впереди него и освещало путь.
   Девушка уже несколько секунд молчала, и было понятно, как день, что больше она не добавит ни слова. Нужно было говорить. Выступать, перед ней, перед Марией, перед собой. Вдруг – едва заметная улыбка. Он понял что-то важное, что все это время упускал из виду. Эллеонора – не просто его подчиненный, и с ней он может говорить не как со своими солдатами. Решение пришло, и вскоре после него пришла стратегия победы. Ему незачем теперь выступать ни перед кем – он будет говорить правду.
   – Эллеонора, не вставай в позицию беспомощной жертвы. Это никак не поможет тебе ни в жизни, ни в нашем разговоре. Я задал тебе однозначные вопросы. Надеюсь, ты учтешь это в последующих разговорах со мной, если они будут касаться таких серьезных вещей. А сегодня нам придется говорить не о них.
   Рыцарь встал и подошел к шкафу, что был позади него. Достав оттуда что-то из стекла, стараясь не звенеть этим, он простоял там некоторое время. Сэр Валдштейн обернулся уже держа в руке два стакана с крепким алкоголем. И сев обратно на свое место, один он поставил перед МакКонелл.
   – Жертва зачастую пирует над трупом хищника, сэр, - услышал Первый ответ Эллеоноры. Пустые слова, подумал он.
   – Ты можешь отказаться выпить со мной, разумеется, - добавил Первый рыцарь, приложил свой стакан к губам и выпил совсем немного.
   – Я не стану отказываться, потому что мне кажется, что наш разговор затянется, сэр Валдштейн, - сказала МакКонелл, последовав примеру своего командира и глотнув виски.
   – Мне хочется услышать от тебя даже не о том, зачем тебе этот отряд. Важно знать другое, - сэр Валдштейн многозначительно замолк на мгновение после этих слов, как будто обдумывая следующие. -  Эллеонора, нас окружает один и тот же мир. Но видим мы его по-разному. Разве можем мы друг друга понять, если наши языки различаются, а одни слова могут обозначать разные сущности? Как ты считаешь?
   Бисмарк все тщательно спланировал. Каждый вопрос, каждый ответ. Несколько вариантов разговора, несколько финалов. Пока только в общих чертах, но с каждой секундой его молчания эти пути, любезно проложенные им для Одиннадцатого, обрастали деталями и все четче представлялись в его сознании схемами и образами. Так уж привык мыслить этот человек, повидавший за свою жизнь многое и имеющий типологию для всего – людей, машин, сражений, ситуаций. Но в нем была жива надежда, что девушка, если не вырвется за рамки, то хотя бы окажется из тех, с кем этот разговор будет стоить потраченного времени.

Отредактировано Bismarck (2011-08-16 01:11:16)

Слова Эллеоноры Бисмарку все еще очень не нравились. Девушка производила не лучшее впечатление. Сначала пытается вызвать жалость, показать свою открытость, а потом говорит о недоверии. Собирает отряд за спиной командира и без необходимых для того процедур, но уверяет в верности Империи. Первый знал, как получить нужные ему ответы, и начал действовать.
   - Эллеонора, ты – рыцарь Круга. Мы часто вынуждены что-то умалчивать, выступать на публике с подготовленными речами и многое другое. Но ты знаешь, мы - Круг, а не одиночки, преданные трону. Почему ты обманываешь меня, Эллеонора? Твои слова противоречивы, в них нет адекватной логики взрослого человека.
   Бисмарк не сомневался в своих выводах. Перед ним уже сидела не провинившаяся и неопытная титулованная. Он отчитывал Джино, наказывал Люциано, искал путь к душе замкнутой Ани. Даже к взрослым и опытным людям из Круга, вроде Моники или Доретеи, он относился как к детям, чуть более старшим, чем другие. Первый понимал, почему в рыцари берут еще молодыми. Не из-за талантов и заслуг. Император приближал к себе еще наивных максималистов, легко поддающихся идеалам. В Круг не приняли еще никого, кто был бы старше 25. Бисмарк мог бы стать исключением, но только потому, что еще до вступления в ряды избранных имел идеалы служения империи.
   Эллеонору он воспринимал не иначе, как трудного ребенка. Необходимо понять, почему она не говорит правды и чего боится. Он пробежался глазами по ее биографии, но то было давно, и рыцарь просто позабыл многое. Какие выборы стояли перед МакКонелл? Какой она прошла путь? Задача Первого была не из легких – вытащить из девушки то, что она сама не хотела видеть.
   - Майор Кларк сидит рядом со мной не для моей защиты. Я и предположить не мог, что ты считаешь меня достойным отставки стариком, - продолжил Бисмарк, отвечая на предположения Эллеоноры. Он не стал продолжать, но мог бы напомнить девушке о том, что когда она шла в детский садик, он шел в штыковую атаку. – А тот факт, что ты не носишь при себе табельное оружие, говорит лишь о твоей глупости, но никак ни о доверии или недоверии. Давай называть вещи их именами – ты пришла сюда не подумав и пытаешься выкрутиться, утопая в своей лжи.
   Бисмарк не был зол на Эллеонору МакКонелл, но был раздражен ее поведением. Он мало о ней знал, однако, считал человеком достаточно взрослым и рассудительным, не позволяющим себе подобные вещи. Ответ МакКонелл последовал незамедлительно, будто девушка готовилась это сказать.
   - Ложь - это удобное средство, сэр Валдштейн. В ней я достигла совершенства, и если бы я хотела лгать Вам, Вы бы сейчас верили каждому моему слову, сэр. В этом и заключается проблема непонимания, о которой Вы говорили. Я противоречивый человек, иногда - слишком сложный, чтобы со мной можно было нормально разговаривать. Но я вижу, что Вы ищите в моих словах обман, фальшь, попытки выкрутиться из ситуации, которую я по своей неопытности создала. Этого Вы не найдёте, к счастью, наверное. Всё сказанное мной – правда, а не попытка разжалобить или обмануть Вас. Это - факты, это - мой взгляд на мир. Я могу ошибаться, а Вы, вместо того, чтобы открыть истину, кажущуюся Вам правильной упрекаете меня, свою подчинённую, во лжи. Вы можете отправить меня под трибунал, но не сделаете этого. Вам интересно взглянуть туда, куда я никого не подпускаю. Но так вышло, что я уже открыла Вам обе стороны своей противоречивой личности, сэр Валдштейн. Выбирайте любую - наивную девочку, прячущуюся от мира, или лживую интриганку, но мы обе одинаково преданы Вам и Британии. Однако, это вовсе не значит, что я доверяю Вам, как человеку, сэр. Простите, если мои слова звучат грубо, но Вы сами приказали мне не лгать, во всяком случае, намекнули на это.
   Теперь сэр Валдштейн был во многом уверен. Его ходы остались непонятыми, и это было лучшим из вариантов. Девушка среагировала на его слова так, будто ее обожгли, ударили. Она ответила быстро, выдав, подобно обидевшемуся ребенку, правду с примесью злобы. Бисмарка можно было упрекнуть в его отношении к рыцарям как к детям, но только не сейчас – он добился своего.

   Высокий стройный мужчина, выглядящий на 26-27 лет, то есть чуть моложе, чем должен, сидел в одиночестве перед терминалом в диспетчерской. Остывший кофе постепенно окрашивал в коричневый цвет стенки кружки, из которой этот человек пил минут двадцать назад – так он увлекся изучением полученных за последние месяцы данных.
   Винсент капитана Рида, служившего в отряде специального назначения и сидевшего сейчас перед терминалом, прошел через два сражения и несколько испытаний – все для того, чтобы собрать эти данные. Капитан лично изучал их, хотя в его обязанности входило только их получение и содействие в процессе доработки найтмера.
   Вильям неплохо разбирался в этих делах, хоть и не был дипломированным специалистом. Так же как и его командир, Джеймс Шоу, Рид много времени посвящал своей машине. Хотя, сравниться с Джеймсом он, все же, не мог. И это было странно, ведь Шоу был популярен среди молодых красавиц, и часто мог рассказать что-нибудь новое о своих похождениях. У Вильяма же вовсе не было личной жизни уже почти год.
   - Я думал, ты не вернешься, поэтому взял твою кружку. Помою и поставлю на место, - сказал не отрываясь от монитора Вильям. Он думал, что Линдеманн, его приятель из технического персонала, вернулся по какой-то причине. Только Линдеманн и мог вернуться в такое время, и поэтому ошибки быть не должно было.
   Молча изучая последние данные о машине и изредка печатая комментарии пилота в отведенных полях, Рид ушел с головой в свою работу. Его можно было убить прямо сейчас – не скрывая присутствия, подойдя со спины и перерезав глотку. Но капитан находился в самом безопасном месте, в доме Белого Легиона, и у него не было и мысли о подобном.
   - Пока тебя не было, я подумал, что увеличив рассеивание в направлении, обратном импульсу, можно повысить точность стрельбы. Может пострадать дальность, но для меня это не будет сильным минусом.
   Наконец, Рид обернулся и увидел молодую девушку, стоящую у него за спиной и изучающую характеристики RPI-212 «Vincent». Поправив очки, Вильям не растерялся и решил воспользоваться положением – вдруг в этот раз ему повезет?
   - Вы определенно не сержант Линдеманн, мэм, но я не прочь услышать ваше мнение по этому вопросу.

   
   Ничего не отвечая, сэр Валдштейн взял со столика стакан и отпил. Медленно поставив его обратно, он откинулся на мягкую спинку пышного кресла. Его пальцы уже не были сцеплены в замок, что выражало желание перейти к следующему этапу плана и другой стратегии ведения разговора.
   - Ты права, Эллеонора. В этом заключается проблема, существующая со времен появления общества, - ответил наконец Первый, вспомнив Чарльза с его желанием решить эту проблему раз и навсегда. Теперь его голос звучал мягче, а интонация сменилась на спокойную и немного мелодичную. – Мы не слушаем друг друга, но слышим отдельные слова. Мы придаем этим словам те значения, которые хотим придать, и выстраиваем свое мнение о мире вокруг вовсе не сообразно его реалиям, а только развивая свой внутренний мир. Задача понимания – самая сложная, и без преувеличения, это задача масштаба целой вселенной. Два мира, непохожие друг на друга, сходятся и пытаются установить контакт. Как ты считаешь, как поступать этим мирам? В каком случае контакт будет успешен, продуктивен?
   - Контакт будет успешен, если обе стороны попытаются понять друг друга. Разве нет?
   - Это достаточное для успеха условие?
   - Да, во всяком случае, я бы попыталась...
   - Пытались, но не получилось. В чем же дело? – гнул свою линию Первый, желая получить развернутый ответ.
   - Я… плохо пыталась, - Элл опустила голову, как провинившаяся девочка. Бисмарк выиграл эту психологическую битву, но так и не услышал желанных слов.
   - Каждая из сторон должна быть готова понять другую. Создание общения – это великая цель, и она сложна. Посмотри на нас со стороны, если не веришь. Всего два человека и такие трудности. Но есть разные общества, есть государства. Если всего лишь двоим не по силам понять друг друга, то человечеству еще далеко до полноценных Homo Socialis, что бы там не говорили психологи и антропологи, - Первый снова отпил из стакана, смочив подсохшее горло. - Ты служишь Империи, Эллеонора, самой великой и могущественной, самой большой в истории человечества. Но что ты видишь в этой империи? Почему ты служишь ей?
   - Я вижу... Будущее, сэр Валдштайн, - уверенно сказала Эллеонора. - Порядок, спокойствие в мире, подвластном Британской Короне. Для меня - это аксиома, сэр Валдштейн, я верю в Британию и в то, что она несёт цивилизацию варварам, отвергающим её... Меня так воспитали, и это мои убеждения, - Элл поднесла к бледным губам стакан виски, по ней было видно, что она волнуется ожидая ответа Бисмарка.
  - Варварам… - повторил негромко Первый рыцарь, посмотрев в свой стакан, на медленно колыхающуюся жидкость. Она отража его лицо, искажая пропорции с каждой миниатюрной волной. То он казался себе толстым и смешным, то – наоборот, болезненно худым и с неестественной пугающей формой черепа. Глядя на это отражение Бисмарк думал о чем-то своем несколько секунд. Во всяком случае, так могли счесть Мария и Эллеонора. – За последний век не было ни одного случая, когда «варварское» государство присоединялось к Священной Британской Империи по доброй воле. Каждую зону мы вырывали из окоченевших пальцев мертвых солдат, защищавших свою родину и ее независимость. Война – это самая худшая из альтернатив, коих великое множество. Если Империя так могущественна, и несет цивилизацию варварам, почему она выбирает путь разрушения? Я был в Москве, Эллеонора, задолго до войны. Я ходил по Красной Площади, я смотрел картины в Третьяковской галлерее. Ничего этого больше нет. Люди и уникальная культура, которую они создавали веками, канули в лету. Разве не видит самая великая Империя иных возможностей?
   Слова Бисмарка не были проверкой или ложью. Он не провоцировал Эллеонору на какие-либо действия, как это было еще пять минут назад. Теперь он говорил искренне, а его пальцы поглаживали стакан, выдавая то небольшое напряжение, которое испытывал рыцарь всякий раз, когда затрагивал важную для него тему с новым человеком. Эллеонора несколько секунд молчала, наверное, не находя слов, чтобы ответить Бисмарку сразу.
   - Сэр, я понимаю о чём Вы говорите, но в мире не может быть места двум сверхдержавам. В итоге, всегда останется кто-то один. Да, война отнимает множество жизней, и за каждую победу Британия платит кровью своих солдат, но... - она покачала головой. В моменты задумчивости, Эллеонора была особенно мрачно-красивой, как и сейчас, когда Одиннадцатый рыцарь сосредоточенно смотрела на Бисмарка, совершенно игнорируя присутствие Марии. - Мы можем только сражаться за Британию в её бесконечных войнах. Это наш долг и я... Никогда не думала, что это может быть неправильным, сэр.
   - Империя падет, - словно гром среди ясного неба прозвучали слова Первого. – И когда это случится, люди все еще не будут готовы сделать выводы. Остались только два соперника, и в этом большое достижение Британии. Но между ними нет никакого понимания. Они парализованы страхом. Эллеонора, я не думаю, что мир готов к единству. Как бы не повернулась история, светлое будущее наступит не скоро. Захватит ли Британия последний независимый клочок земли или будет уничтожена, а ее останками поживится сотня других государств – не важно. Тебе ли не понимать, что представляет собой наша Империя изнутри. Я не открываю тебе глаза, ты ведь прекрасно понимаешь все сама. И я спрошу тебя еще раз – почему и за что ты сражаешься, Одиннадцатый рыцарь Круга?

Отредактировано Bismarck (2011-08-20 02:56:15)

Мария Кларк постепенно успокоилась, когда Первый перешел на более мягкую интонацию и заговорил с Одиннадцатым рыцарем не как с предателем, а как с еще одним из Круга. Несколько раз майор заставала Бисмарка за разговором с леди Олстрейм, сэром  Вайнбергом, а однажды – даже с леди Кружевски. Она узнала эти ноты в его голосе, и была рада перемене. Бисмарк уже не намеревался раздавить леди МакКонелл, он хотел построить мост в ее сердце.
   Значило ли это, что Мария ему помогла? Может потому он и попросил ее остаться – чтобы его разум не был затуманен недоверием и гневом? Глупости, подумала майор Кларк, Бисмарку не нужна в этом помощь, иначе он бы не прославился за свои дипломатические способности. Однако, Мария была права, хотя не желала в это верить. Первого рыцаря называли Железным не только из-за его непобедимости в бою или упрямства, но скорее потому, что он умел давить на людей с такой силой, что их психика постепенно крушилась под его напором как под железным молотом. Испытает ли она когда-нибудь те же чувства, что Эллеонора МакКонелл? Майор очень этого не хотела.
   За какие-то несколько минут, мнение Марии об Одиннадцатом изменилось в корне. Она оказалась не просто такой же девушкой, в душе она была совсем ребенком, испуганным и озлобленным. Мария пожалела Эллеонору. Ей не хотелось лезть не в свое дело, но майор невольно заинтересовалась, как и что могло так повлиять на девушку. Размышления майора  прервались неожиданным обращением к ней Первого.
   - Мария, - сказал Бисмарк, повернувшись к ней и посмотрев на часы. – Я уже сильно тебя задержал. Не думал, что наш с леди МакКонелл разговор будет долгим. Я рассчитывал после него обсудить с тобой некоторые вопросы, но давай отложим это на завтра. Ступай домой и выспись, у тебя завтра будет нелегкий день.
   Она ему больше не нужна. В глазах рыцаря Мария увидела то, что так хотела видеть – благодарность. А его голос был голосом заботливого отца. Кларк знала, что Первый хотел пригласить ее сегодня поужинать. Но девушка помогла ему, и большего ей не хотелось. Теперь она будет спокойна.
   - Слушаюсь, сэр! – встала Мария с кресла и поклонилась рыцарям. – До свидания, сэр Валдштейн, леди МакКонелл.

   Росс обошел своего приятеля сбоку и стал разглядывать нашивку на рукаве, приподняв ее рукой. «F.E.A.R.» - гласила надпись. Капитан посмотрел на Джонсона и не смог сдержать смех. Для Николаса сочетание этой надписи и лица Карла было просто несовместимым, да еще и само по себе название было немного ребяческим.
   - Страх?! – смеясь от души, выдавил из себя капитан. – Ты серьезно? Ха-ха, да это лучшая шутка, что я слышал за последний год! Карл, спасибо!
  - Секретный Тактический Разведывательный... - начал было Карл, но заметил, как его приятель буквально давится от смеха и заткнулся. Ещё чего - он ведь капитан F.E.A.R., а не цирковой клоун. - Зубоскалишь, дружище? Между прочим, я нахожусь в подчинении у леди МакКонелл лично, со всеми вытекающими.
   - МакКонелл? – переспросил Николас, переводя дух. – Да брось, у лесби… леди МакКонелл?! - Росс снова рассмеялся после своей оговорки, слегка похлопывая по плечу Джонсона и отмахиваясь, пытаясь жестами показать, чтобы его не колотили за эти насмешки. Наконец, он смог успокоить дыхание и заговорил нормально:
   - Ладно, прости. После стольких лет и после академии, увидеть тебя с этой нашивкой и в подчинении у леди МакКонелл было для меня сюрпризом. Я прямо представил, как ты пафосно чеканишь шаг по полю брани, усеянному трупами… в том противогазе, на который ты надел презерватив! А она идет сзади с плеткой! Джонсон, ты же неисправим! Что ты будешь вытворять у Одиннадцатого?
   Карл смеялся.
   Презерватив, одетый на фильтр противогаза – это даже не процент от всего, что творили Карл Джонсон, Николас Росс и Том Робертсон в академии. Выходка с противогазом была способом вывести из себя майора Гиббсона, заместителя начальника их курса. И она удалась на славу, ведь майор попытался немедленно сдернуть постыдное средство контрацепции, смазанное маслом, и ему это не удалось ни с первого, ни с десятого раза. А Карл стоял и разводил руками: «Что вы делаете, майор? Я ничего не понимаю! У меня что-то под носом?». В объяснительной он написал, что в противогазе не было видно, что на фильтре висит презерватив.
   Но самое веселое для Росса теперь было не в том, что Джонсон носит устрашающую надпись на рукаве. Леди МакКонелл – никто иная, как мрачная бисексуалка с фетишистскими наклонностями, учащаяся в академии в то же время, что и Николас с Карлом, на том же курсе, что и Карл, в параллельной группе. Сколько же историй теперь всплывало в голове соскучившегося по академии капитана Росса! Он мог теперь рассказать их все, а Карл бы ему в этом помог!
   - Пойдем, Труба! Ты ведь не знаешь? Я тут с Томом-ромом служу! Он сейчас в казарме. Будет очень рад тебя видеть. А уж как он будет смеяться! – Николас сгорал от нетерпения, и буквально вцепился в своего друга, потащив его к казармам.
   - Но… Подожди, Ник, там же моя леди, она на приеме у Первого! – пытался остановить капитана Росса Карл.
   - Правда? Тогда у нас еще есть  куча времени! – обрадовался капитан, потому как знал, что его командир, если подворачивается случай побеседовать с другим рыцарем, уделяет этому очень много времени.
   - Что всё так плохо? - улыбнулся Карл Джонсон, он и сам был рад посидеть со старым другом, вспомнить прошлое. - Ладно пошли! И кстати, леди МакКонелл не запрещает нам это! - Труба извлёк из кармана флягу. - Виски, скотч, тринадцать лет выдержки. Одолжил у Дюка!
   – Как поживает старина Дюк? Его не отчислили? Когда я выпустился, с него грозились снять погоны. Не вспомнишь, за что?
   - Отчислили? Да ты что! Он споил курсового, и тот проигрался ему в покер. По-моему, его хотели отчислить за шлюх, которых он пытался протащить ночью в 234 комнату, но спьяну ошибся дверью, и попал в 230, к ночному офицеру. Цыпочкам он обрадовался, а вот Дюку - как то не очень.
   Оба друга по училищу посмеялись. Пока они шли до казарм, преодолевая огромный и пустующий под вечер плац, успели вспомнить еще не один забавный случай и почти одолели флягу Карла, оставив немного своему другу Тому-рому.

   Сэр Валдштейн проводил взглядом уходящую Марию Кларк. Дверь мягко закрылась за ней, и рыцарь повернулся к Эллеоноре. Слова сделали свое дело, и рыцарь перешел к последней части своего плана. Не важно, сможет ли он прямо сейчас достучаться до души Эллеоноры. Как и всякий ребенок, она будет расти, и вскоре сама все поймет. И то, что она поймет, будет намного ценней идеалов, которые сейчас поддержит в ней Бисмарк
   - Я не доверял тебе, Эллеонора. За это я прошу у тебя прощения. Как твой командир, я должен был узнать, что ты за человек и какие мысли скрываются в твоей голове. Меня называют лицом Империи. Видимо не просто так, раз я прибегаю к таким же методам. – на какое-то время сэр Валдштейн замолк. – Наивная идеалистка? В таком случае ты далеко не одинока. Все идеалисты, даже Чарльз зи Британия.
   - Я...Не думаю, что Вы должны извиняться передо мной... - неуверенно произнесла Одиннадцатая - Значит, Вы не презираете меня?
   Бисмарк все замечал, иначе зачем он так пристально смотрел на сидящую перед ним леди МакКонелл? Ее поза, движения, жестикуляция и мимика. Он добился своих целей, хотя понимал, что избранный им путь – не самый лучший. Ему не за что было презирать маленькую девочку, сидящую сейчас перед ним. Ведь он сам заставил Эллеонору стать такой для него.
   Ломать - не строить. Сэр Валдштейн понимал, что ему теперь предстоит сделать, как ответственному командиру и взрослому человеку. Сделать замок, в котором жила Эллеонора, еще прочнее, положив на место треснувших камней его фундамента целые, а на его стены повесить новые знамена.
   - За что мне тебя презирать? – спросил сэр Валдштейн и отпил виски. – Мы сражаемся за одни и те же идеалы, но по-своему. Скажи мне, как F.E.A.R. поможет тебе на пути к твоим целям?
   Чтобы ответить, леди МакКонелл понадобилось какое-то время на размышления. Рыцарь заметил перемену в ее движениях после того, как Мария ушла. Видимо, девушка опасалась за свою безопасность.
   - Они... Не просто люди, сэр. Отряд собирал мой старый друг, которого я знаю с самого детства. Это выдающиеся люди. - Эллеонора улыбнулась. - Они будут делать то, до чего не дотягиваются руки наших спецслужб. Нет, не "воевать" с бандитами и террористами. Мы будем вести тихую войну за линией фронта, уничтожая самое сердце противника. Их лидеров, инфраструктуру. У нас много задач, много работы. Но это не декоративный отряд, он создан для войны.
   Бисмарк усмехнулся.
  - Ты говорила, что ни на что не способна, и что тебе не сравниться с другими рыцарями. Что тебе вечно быть в тени. – вспомнил Первый слова МакКонелл. – Теперь мне это кажется забавным. Эллеонора, отчасти, ты права. Тебе всегда быть в тени. И в этом ты превзойдешь всех, кто был в Кругу до тебя, и уж точно человека, который у всех на виду – меня.
   Быстро допив содержимое стакана, Первый рыцарь улыбнулся и встал с кресла, чтобы пройти к окну.
    - Подойди, Эллеонора. Я хочу показать тебе что-то.
    - Что, сэр? - Элли встала со своего места и подошла к Бисмарку.
   - Видишь этот плац? Видишь, вдалеке стоят здания? Это казармы. В них сейчас около двух тысяч солдат и офицеров. Все они верны мне и Императору, и все пойдут за мной до конца, даже на смерть. Я не хочу отдавать им приказы, которые станут для них последними. Но мне придется это сделать, рано или поздно. – Бисмарк повернулся к Одиннадцатому. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
   В это время через плац шли двое солдат, веселых настолько, что их смех и громкие возгласы были слышны даже через стекла кабинета Бисмарка. То были капитан Росс, которого Бисмарк, к счастью для него, со спины не узнал, и Карл Джонсон.
   - Я понимаю. Мы в ответе за тех, кто предан нам, сэр. Однажды я... - леди МакКонелл остановилась, не желая вдаваться в подробности. - Весь мой отряд погиб при исполнении своего долга. Я не сожалею о том, что мои люди погибли за то, во что они верили.
   - Если я дам тебе то, что ты хочешь, сможет ли твой F.E.A.R. спасти жизни хотя бы этих двоих? – спросил Бисмарк, кивнув в сторону идущих вдалеке друзей.
   - Хотя бы их? - Эллеонора искренне улыбнулась, впервые за этот день, и посмотрела сперва на двух весёлых парней во дворе, а потом на своего командира. - Да, сэр!
   - Тогда создание отряда оправдано. Тень – это твое сражение за Империю! - Бисмарк даст Эллеоноре МакКонелл то, что она хочет. – Одиннадцатый рыцарь Круга, леди МакКонелл, теперь вы понимаете, почему вы были избраны в Круг?

Машины быстро подготовили, и рыцари заняли свои места в «Глостерах». Эти две машины часто использовались именно для тренировочных сражений, и принадлежали инструкторам Белого Легиона. Офицеры, за плечами которых был опыт множества боев, обучали новичков на этом тренировочном полигоне. У многих из них были проблемы со здоровьем. Бисмарк знал, кого отправить в отставку, а кто принесет больше пользы в тылу.
   Сдвинув с места свой «Глостер», Первый выехал из ангара, развернулся и взмахнул копьем, выставив против центробежной силы одну из ног машины. Он проверял подвижность и координацию движений доставшегося ему найтмера. «Глостер» нельзя было сравнить с его «Галахадом», который хоть и был больше и тяжелее, превосходил прошлое поколение в маневренности и легкости каждого движения в разы. Первому понадобилось некоторое время, чтобы почувствовать тяжесть машины и привыкнуть к ее качествам.
   Во времена войны за одиннадцатый сектор, личный УМ Бисмарка уже активно разрабатывался. Первый пилотировал машины четвертого и пятого поколений несколько лет назад, и с тех пор он садился в кабину «Глостера» только для тренировочных сражений, которые происходили довольно редко.
   Спустя пару минут заезда вокруг ангара, Бисмарк привык к машине и был готов вспомнить старое и показать Эллеоноре что-то интересное.
   - Леди МакКонелл, вы готовы? – спросил сэр Валдштейн по видеосвязи. – Я могу дать вам еще время.
   Каждый разговор, осуществляемый через Имперские бортовые системы, записывался в черные ящики машин. Бисмарк позволял себе обращаться к рыцарям и подчиненным как хотел, но находясь в кабине пилота Галахада или любой другой машины, он говорил официально и коротко, как Бисмарк-командир.
   - Так точно, сэр. - отчеканила Эллеонора.
   Рыцари проследовали на полигон. После хорошей тренировки с участием нескольких десятков машин, многие препятствия приходилось восстанавливать, а некоторые было проще целиком заменить. Сделаны они были из бетона, но в центре располагались и деревянные препятствия, изображающие стволы лесных деревьев. Большие, высотой в несколько метров, толстые бревна были посажены в землю и торчали на разном расстоянии друг от друга, создавая отчасти условия боя в лесу. К верхушкам бревен крепилась камуфляжная сетка. На создание такого учебного полигона были потрачены сумасшедшие деньги, и в летнее время на нем тренировались не только солдаты Белого Легиона.
   Машина первого остановилась в обширной зоне, ландшафт и препятствия которой воссоздавали городские условия.
   - Мы разъедемся и выберем себе укрытия. Когда я дам команду начинать, задачей каждого из нас будет найти и обезвредить соперника. Не полагайся на свой радар, он в тренировочном режиме, и моя машина не видна на нем.
   Рыцари вскоре уже не видели друг друга, и между ними было расстояние не менее полукилометра. Препятствия легко скрывали две-три машины, но не были копиями зданий в натуральную величину, и поэтому эта секция полигона была похожа скорее на доки торгового порта, с нагроможденными друг на друга контейнерами разных форм.
   Эллеонора получила звуковое сообщение от командира. Тренировка началась.
   В академии леди МакКонелл учила, что в такой ситуации нельзя сосредотачивать силы в одном месте и двигаться колонной. Поэтому, первым делом следует рассредоточить отряд и назначить координатора действий. Но так как сейчас она была одна, ей приходилось выполнять работу и координатора - Элли поглядывала на радар, запоминая укрытия и позиции, и штурмовика. Недостаточно широкие коридоры и обилие углов, за которыми мог притаиться противник, делали применение дальнобойного оружия неэффективным, и леди МакКонелл готовилась применить копье.
   В это время Бисмарк направил большую часть мощности двигателя на шасси и нижнюю часть машины в целом, и передвигался по городку на максимальной скорости. Чтобы ускорить вхождение в новый поворот, рыцарь широко расставлял ноги машины, одну ставил «на якорь», а второй описывал широкую дугу. Для того, чтобы не потерять в скорости, после этого он двигался так, будто его «Глостер» был конькобежцем. Этому он научился после многочисленных городских операций. Подобная манера передвижения позволяла безнаказанно прорываться через устроенные на крышах засады. Новички, осторожно и медленно изучающие каждый угол, терялись целыми группами, ловя ракеты противника.
   Наконец, он нашел Эллеонору, заметив ее справа, в проеме между блоками, когда проезжал мимо него на полной скорости. Девушка поступила так, как и предполагал Бисмарк – не стала преследовать открыто, а двинулась параллельно, чтобы перехватить противника на повороте. Видимо, он сочла, что Бисмарк ее не увидел. Но Первому повезло, что Эллеонора оказалась не со слепой стороны.
   Сэр Валдштейн набрал скорость, помогая двигателям шасси движением ног машины. Эллеонора угналась за ним, только если бы повторяла в точности его движения. Но девушка не прошла ту же школу городских сражений, что и Первый, и поэтому сейчас он пролетал впереди нее, зажатой между двумя длинными блоками, выставив вбок руку с облегченной винтовкой «Глостера», напоминающей скорее «узи». Вспышки, несколько хлопков и Бисмарк уже совершает поворот, объезжая следующий блок. Первый старался держать пойманную Эллеонору справа, чтобы всегда видеть ее.
   Снаряды Бисмарка легли мимо, но он не стремился попасть на такой скорости. После поворота, Первый услышал, как Эллеонора перескочила блок и погналась за ним. Камера заднего вида показала, что девушка хочет нанести удар копьем. Но пока она двигалась, полагаясь только на скорость двигателей шасси, ей было не угнаться за сэром Валдштнейном. Выпад не достиг своей цели, а Бисмарк, не сбавляя скорости, развернулся и вошел в следующий поворот.
   Не растерявшись, леди МакКонелл выпустила гарпуны и одним мощным толчком, помогая тянущим усилием лебедки, взобралась на бетонный блок. Рассчитывая получить преимущество и обстрелять Бисмарка сверху, она открыла огонь как раз в тот момент, когда Первый в очередной раз свернул за угол. Тактика Эллеоноры была как по учебнику, и этот учебник Бисмарк знал очень хорошо. Он мог предугадывать ее действия, просто представляя, что он посоветует своему подчиненному в этой ситуации.
   Но разница между Бисмарком и Эллеонорой была велика. Девушка училась по учебникам, которые составлялись при содействии лучших пилотов Британии того времени (Бисмарка, Марианны «Вспышки» и некоторых других), и у тех людей, которые в свое время имели возможность обучаться у этих асов лично; Бисмарку же не был нужен учебник или готовый набор действий. Эллеонора сражалась не хуже Гластонских рыцарей, но ей не хватало гибкости мышления. Там, где леди МакКонелл действовала по-науке, Бисмарк эту науку создавал.
   Гарпун Первого рыцаря впился в бетон возле края стены, выбив крупные осколки. Используя скорость поворота, силу прыжкового движения и натяжение троса гарпуна, «Глостер» взмыл в воздух, продолжив описывать круг. Пока Эллеонора стреляла и двигалась по вершине большого блока, Бисмарк успел объехать одну его короткую сторону, и сейчас возник перед своим противником в воздухе и нанес удар копьем.
   Одиннадцатый выставила манипулятор с винтовкой, пытаясь отвести удар, и это ей стоило оружия, которое было выбито в сторону. В это же время, Эллеонора попыталась разорвать дистанцию, но у нее не хватило времени на это – Бисмарк налетел на нее слишком быстро. Копье, которое она хотела выставить, еще только начинало свой путь. «Глостер» Первого рыцаря ударил одной из ног в плечевое сочленение машины противника, развернув ее ударом, но не опрокинув – девушка успела по крайней мере занять устойчивую стойку. Гарпун первого освободился и встал на место, пока сама машина продолжала короткий полет и приземлялась на вершину плоского сверху блока.
   Остановившись на другом конце блока, Первый погасил инерцию разворотом вокруг своей оси и повернулся к Одиннадцатому. Не медля ни секунды, он открыл по леди МакКонелл огонь. Ее винтовка лежала между машинами, и пытаться подобрать ее сейчас было бы большой глупостью. Девушка увела свою машину с линии огня, но один снаряд чиркнул по ее манипулятору, оставив на нем небольшой зеленый след – она этого уже не заметила, и продолжала уходить от противника.
   - Ты слишком торопишься, - сказал Бисмарк по громкой связи. – Когда делала выпад, когда пыталась перейти на другую сторону крыши - ты все перепутала. В первом случае тебе нужно было стрелять, а во втором – бить копьем. Забирай свое оружие и отыщи меня снова. Учти свои ошибки.
   Сэр Валдштейн спустился с блока и, вновь набрав скорость, продолжил движение по городку, не имея четкого маршрута, выбирая наиболее выгодные для себя положения.
   Подобрав винтовку, леди МакКонелл, не желая больше тягаться в скорости с Первым рыцарем, стала выслеживать его, перебираясь с блока на блок. Заметив движение вдалеке, девушка заняла позицию на самом высоком блоке и стала ждать, пока Бисмарк появится. Теперь она имела хороший обзор и знала, хоть и приблизительно, где находится ее противник.
   Первая же попытка Бисмарка преодолеть широкий проем была пресечена огнем сверху. Первый чуть не нарвался на снаряд, и нога его машины просигналила о перегрузке, когда он резко остановился и отпрыгнул к укрытию. Эллеонора теперь знала, где он. Будет ли она подбираться ближе или понадеется на свою меткость? Укрытие Первого было небольшой бетонной стеной, по обе стороны которой располагались квадратные блоки. Но до них было слишком далеко. После первых выстрелов Эллеонора должна была внести поправки в наводящую систему, и во второй раз промахнуться она не могла. Бисмарк был заперт.

   - Вильям Рид, отряд специального назначения личного полка сэра Валдштейна, очень приятно, - ответил капитан, пожав руку девушки.
   Она была не дурна собой, судя по словам и интересу к терминалу – далеко не глупа, и в целом, нравилась Риду. Он знал, что у таких девушек в голове – он был настоящим охотником на таких. Правда, охота его редко заканчивалась успешно. Иногда он ошибался в своих выводах, иногда девушка оказывалась слишком непреступной и не питала никакого интереса к мужскому полу. Но в большинстве случаев, даже успешно начинавшееся знакомство заканчивалось после перехода Вильяма на прямоту без лишних украшательств.
   - Не стоит держать в себе раздражение, я не обижусь. А ты так и не ответила на мой вопрос, Лиллиан. Ты ведь понимаешь в этом что-то, я прав? – добавил Вильям, отъезжая на стуле в сторону и поворачиваясь лицом к девушке. Она могла подойти к терминалу и рассмотреть то, что изображал его монитор.
   Риду очень нелегко дались эти слова. Он чувствовал, как внутри него переворачивается целый мир. Немногословному и молчаливому по жизни человеку пришлось перебороть весь свой уклад только для того, чтобы в очередной раз попытать удачу. «Хотя бы не в баре, с очередной глупой журналисткой» - подумал Рид, изучающее наблюдая за Лиллиан.
   Лиллиан смерила собеседника таким же изучающим взглядом.
   - Возможно, - ответила она. Старк и правда немного разбиралась в Найтмерах, но у неё была совершенно другая специальность. На предложение Рида высказать свое мнение она словно не обратила внимания.
   - F.E.A.R.? Впервые слышу о таком. Антиправительственная организация? – поинтересовался капитан, не скрывая сарказма.
   - Отнюдь, - покачала головой Лилл. - Если бы это было так, то я бы просто убила тебя и вытащила из твоей драгоценной игрушки всю информацию, которая нужна моей леди. К счастью для тебя, мы работаем в одной команде, Рид. Во всяком случае, пока леди МакКонелл не скажет обратное.
   Сарказм она не уловила. А может и намеренно ответила так.
   - Сомневаюсь, что Одиннадцатому рыцарю будут нужны данные... - Рид прочитал кое-что на мониторе, чтобы не произнести некоторые слова неправильно. - О двухфазном рассеивании или нагрузке на сервопривод левого коленного сочленения во время режима амортизации на скорости 75 км/ч. Она, я слышал, и рядом не стоит с другими рыцарями в вопросах пилотирования.
   - Следи за своим языком, - предостерегла его Лиллиан. - Хотя, да, чего ещё можно ожидать от ботаника, любителя консервных банок. Увы, ты мне ничем не сможешь помочь... - картинно вздохнула девушка и направилась на выход, рассчитывая найти что-нибудь или кого-нибудь более интересного на базе Белого Легиона.
   - Увы,- согласился Рид, доставая из кобуры пистолет. – Лиллиан Старк, вы проследуете со мной в отдел военной полиции для выяснения причин вашего пребывания на базе нашего полка.
   Она была умна, хорошо держала себя в руках. Но сарказм не понимала. Не такой уж минус, счел Рид, наставив оружие на женщину. Любой посетитель на базе Белого Легиона должен был носить бэйджик-удостоверение или ходить в сопровождении. Даже если Лиллиан действительно прибыла сегодня с леди МакКонелл, она не имела право отходить от нее дальше, чем на пять метров.
   Старк остановилась.
   - Как мило, - она печально улыбнулась. - А я расчитывала на вечернее фондю.
   Девушка повернулась к Риду, показывая безоружные руки.
   - Ну давай же, храбрый воин Белого Легиона, покажи свои выдающиеся способности и заломай беззащитную девушку. Сама я никуда не пойду, во всяком случае с тобой. Кстати, вот ещё что. Если достал пистолет, ты должен из него выстрелить. Те, кто носят оружие для красоты, или чтобы показать свои якобы железные яйца, не достойны произносить имя моей Леди вслух. Так что не позорься и убери пушку, - Лиллаин расслабленно опустила руки, прислонившись к стене.
   Вильям не собирался стрелять. Дешевые провокации пролетали мимо него, не попадая в поле внимания. Капитан подошел к девушке и ткнул ее стволом оружия в живот. Лиллиан ахнула от неожиданности и согнулась от неприятного ощущения, дернув вперед руками, а капитан Рид взял ее за одну руку своей свободной и с легкостью выкрутил тонкое запястье, повернув руку за спину ее обладательницы.
   - Не помогло, да? – спросил Вильям, подталкивая свою пленницу вперед по коридору.
   Но девушка оказалась не так проста. Она попыталась пнуть Вильяма в пах ногой, наклонившись вперед, а потом использовала массу тела Рида, дернув рукой, которую он сжимал, и вновь приняла вертикальное положение. Послышался шлепок. Теперь она стояла к нему лицом, наблюдая результат своей пощечины на щеке у мужчины. Рид был доволен тем, что хотя бы первый удар не достиг своей цели.
   - Никогда, запомни, никогда не поднимай на меня руку, - прошипела Лиллиан.
   Рид все еще держал ее запястье. Он не успел перехватить его поудобнее, когда держал руку девушки у нее за спиной, и сейчас его кисть не была вывернута. С силой сжав пальцы, Вильям стал поднимать предплечье девушки вверх и вбок, и Лиллиан уперлась лицом в стену. Она не была слабой, но Рид был мужчиной. В основание черепа, где позвоночник соединяется с ним, капитан Рид нанес несильный удар. Тело Лиллиан обмякло и опустилось на пол.

   Лиллиан привели в отдел военной полиции Белого Легиона. Там на нее надели наручники и посадили на стул в комнате, предназначенной для особых разговоров. Девушка, к тому времени, уже почти пришла в себя, и будить ее не потребовалось, чему Вильям Рид был рад.
   - Твоя жизнь не стала проще, когда ты решила сопротивляться. Ты могла бы пройти со мной без этих штучек. Посидела бы полчаса, направили бы в полицию, оттуда – домой. Теперь тебя подозревают в шпионаже и действиях, угрожающих безопасности военной базы. Ты довольна? – Риду не нравилось положение дел, и он этого не хотел скрывать. С ним в комнате, за столом, напротив девушки, сидел военный следователь. Он сделал Риду одолжение, разрешив остаться на допросе.
   - Я имею право на телефонный звонок, - спокойно сказала Лиллиан. - Мой сотовый в левом набедренном кармане.
   - Не имеете, - коротко ответил следователь, и был прав. – Как вы оказались в диспетчерской пятого ангара?
   - Отправилась на поиски своего командира.
   - Кто ваш командир?
   - Леди Эллеонора МакКонелл. Она сейчас беседует с сэром Валдштейном. Вы бы хоть указатель повесили, где находится его кабинет.
   - Капитан Рид сказал, что вы назвали себя Лиллиан Старк. Это ваше настоящее имя?
   - Совершенно верно, - кивнула Лилл. – И, кстати, занесите в протокол, что мои агрессивные действия были вызваны прямым оскорблением моей леди.
   - Мы сами справляемся с ведением протокола, мисс Старк,  – ответил ей следователь и повернулся к дверям, в которых стоял солдат. – Вбей в базу «Лиллиан Старк», проверь соответствия, выведи результат, если найдешь.
   Солдат ушел заниматься проверкой.
   - Не волнуйтесь, мисс Старк. Если вы говорите правду, мы вас отпустим. Но я склонен верить капитану Риду. Он бы не стал приносить вас сюда в таком состоянии, если бы имел другую возможность. Почему вы оказали сопротивление при задержании?
   Рид стоял рядом со следователем и молчал. Все это время он пытался понять, действительно ли Лиллиан та, за кого себя выдает. Ему было интересно, покажет ли проектор изображение ее личного дела.
   - Сэр, я не сопротивлялась задержанию. Я выразила своё нежелание продолжать диалог с капитаном Ридом после того, как он оскорбил мою леди. Мне очень интересно, почему вместо того, чтобы сразу указать мне на то, что данное помещение не предназначено для посетителей, капитан Рид попытался скоротать время разговором с женщиной, которую он видит первый раз? Если бы я была террористкой, то ваш дражайший капитан был бы мёртв, а я была бы уже в паре миль от сюда с данными на флэшке. Где логика? Я требую своего немедленного освобождения, в противном случае у вас обоих будут проблемы.
   Следователь вздохнул. Этому человеку было давно за сорок, и он повидал немало на своей службе.
   - Мисс Старк, я боюсь, что вы не понимаете, в каком положении находитесь. Мы не обязаны верить ни единому вашему слову, пока не получим подтверждение, что Лиллиан Старк существует, и это вы. Действия капитана Рида мы разберем в другом деле, сейчас же он находится радом со мной для оказания помощи следствию. И мы не станем беспокоить почтенных рыцарей Круга не зная, стоит ли вам верить. Сколько вам лет? Кем работаете? Где проживаете?
   - Подобные вопросы неэтично задавать женщине, - парировала Лиллиан. - Мне кажется, это вы не понимаете своего положения. Я - технический консультант личной гвардии Эллеоноры МакКонелл, Одиннадцатого рыцаря Круга. Конечно, мы не так круты, как Белый Легион, но я не позволю так обращаться с собой. Сейчас моя леди пытается наладить отношения между нашими организациями, а вы притащили меня в этот вонючий подвал и устраиваете игры в холодную войну? Хорошо, я посижу и подожду, пока моя леди освободится.
   Судя по всему, Лиллиан рассчитывала тянуть время. А на стене появилось изображение – заработал проектор. Страница из личного дела Лиллиан Старк. Все, что она не хотела называть – возраст, рост, вес, место проживания и многое другое – теперь стало известно. На фотографии она была моложе, но сходство было очевидным. О том, служит ли она в личной гвардии леди МакКонелл, в деле не было ни слова, и об этом доложил солдат.
   А Вильям был рад, что эту красавицу действительно зовут Лиллиан. Оставалось только понять, что она забыла у них на базе и связана ли с Одиннадцатым.
   - Похоже, что мы можем чему-то верить, мисс Старк. Но не всему. Я отойду на какое-то время, чтобы сделать звонок начальству. А вы, пока что, можете побеседовать с капитаном Ридом. Выясните с ним отношения, чтобы нам не пришлось заводить на вас второе дело.
   Следователь и солдат вышли, оставив Лиллиан и Вильями наедине. Заняв место следователя, Рид повернул лампу в лицо девушки, но вскоре убрал. Это он так поиграть с ней решил, в отместку за пощечину.
   - Ты упрямый и очень сложный для общения человек. Умная, но ведешь себя как истеричка. Не осложняй себе жизнь еще больше, Лилл.
   - Лиллиан, - ответила она, жмурясь. - Не помню, чтобы разрешала называть себя сокращённым именем, капитан. И Вы знаете, мне очень нравится смотреть на Ваше лицо. Оно... Будет таким красивым от мертвенной бледности, когда всё всплывёт наружу, - девушка посмеялась неестественно и даже немного нервно.
   А следователь в это время вытащил из под своего стола подаренную Ридом бутылку коньяка, подмигнул солдату, и они вдвоем ушли «на какое-то время», как он и сказал Лиллиан.

Отредактировано Bismarck (2011-08-17 20:17:46)

Бисмарк действовал как ас среди асов, и легко справлялся с Эллеонорой. Но он не всегда пилотировал так хорошо. Ему понадобились многие годы, чтобы выйти на этот уровень. Он превзошел своего учителя и лучшего пилота Британии времен прихода к власти 98 императора, Марианну «Вспышку», и уже давно находился на недосягаемой для большинства высоте. Но карьера его как пилота подходила к концу, в основном из-за возраста и здоровья. Поэтому Бисмарк стал задумываться над тем, какую пользу он может принести Империи не только как пилот, но и как наставник. Он построил на территории военной базы своего личного полка тренировочный полигон, на котором сейчас и проводил индивидуальную тренировку с Одиннадцатым рыцарем, и уже несколько лет старался сделать из пилотов Белого Легиона мастеров своего дела прежде, чем половина из них станет печальным примером для других.
   Но мало кто по-настоящему ценил его уроки. Многие видели в них только беспримерное величие Первого рыцаря, к которому можно только бесконечно стремиться, но никогда нельзя достигнуть.
   Разгадка мастерства Бисмарка была не только в его опыте и навыках, но так же в высоких показателях переключаемости внимания рыцаря. Опыт позволил на основе сырой информации создать огромную базу знаний; навыки помогли эти знания превратить в действия не более сложные, чем чистка зубов. Но только быстрая переключаемость внимания с одной задачи на другую обеспечила рыцарю выход за пределы нормальных человеческих возможностей. Он мог спланировать самые сложные движения машины так же легко, как построить план движений упомянутой щетки во рту, и выполнить этот план безупречно, освободив мысли для других задач. А потом, когда план был выполнен, он переключался обратно, строил новый и снова освобождал голову.
   Вероятно, если бы кто-то наблюдал за сэром Валдштейном, когда тот сидит в кабине найтмера, выполняя сложнейшие элементы, он бы разочаровался, будучи обманут в своих ожиданиях. Лицо рыцаря выражало невозмутимость даже при больших перегрузках, на нем нельзя было заметить ни одной эмоции. В этом он был подобен хищнику, быть может, волку. Когда волк загоняет добычу и бросается на нее, вонзает клыки в шею, его морда не искажена гримасой ненависти или гнева, но показывает только сосредоточенность. Он действует быстро и безошибочно, ведь другого шанса может и не быть, и после, получив награду, с профессиональными спокойствием и скромностью поедает ее.
   Тренировка рыцарей продолжалась долго, была утомительной даже для Первого рыцаря. Но утомление это было Бисмарку приятно, и он не думал о нем как о помехе, только как о давней спутнице, с которой разлучился на какое-то время, но теперь встретил ее вновь. Уровень энергии в накопителях был еще достаточен, чтобы продолжать тренировку как минимум час, и это все, что нужно было знать Первому.
   Эллеонора демонстрировала некоторые успехи, но не значительные. И в этом нельзя было ее упрекнуть, ведь урок длился уже долго, но был первым. Девушка устала, и в ее голове была мешанина из информации как новой, так и старой.
Целью Первого было не научить леди МакКонелл чему-то сразу, за один урок. Он желал предоставить ей огромную базу новой информации и показать, что гибкость мышления в боевых условиях куда важнее, чем готовность применить заученную схему. И, как ему казалось, своей цели он уже достиг.
   В тот раз, когда девушка была обманута поставленным торчать из-за стены копьем, Бисмарк оставил на корпусе ее машины второй след зеленой краской. После этого эпизода Эллеонора стала заметно осторожнее, словно постоянно держала в своей голове мысль об этом. Имел место еще один интересный случай, когда девушка опять смогла застать врасплох Первого и атаковала его на ближней дистанции. Ее целью явно было лишить противника его оружия, копья, и разделаться с ним при помощи своего. И леди МакКонелл справилась с ней, а потом сразу перешла в наступление, не ослабляя давление ни на секунду. Но Бисмарк позволил лишить себя оружия, и поняла это Эллеонора уже когда его Глостер был так близко к ее, что оружие только мешало машине девушки двигаться, и потому она сразу же проиграла.
   Когда тренировка подходила к концу, Бисмарку поступил звонок из отдела военной полиции. Выслушав рапорт офицера, он связался с Эллеонорой, и вскоре их машины уже были в ангаре. Глостер Первого рыцаря был практически таким же, каким он его взял, за вычетом лишь поврежденного незначительно левого шасси (после удара или после перегрузки, точно сказать было пока нельзя). А вот машину леди МакКонелл нужно было отмыть от красящего вещества, застывшего комками зеленой пены, и кое-где заново покрасить. На нескольких местах корпуса были видны вмятины. Однако никто из технического персонала не смотрел на Эллеонору снисходительно или с презрением. Некоторые видели, как Бисмарк сражается с ней, и отметили про себя выносливость, отвагу и упорство Одиннадцатого рыцаря.

   Капитан Росс взглянул на часы. Они показывали, что время вечернего построения уже близится, и ему пора завершать все и выдвигаться к казармам. То же самое знал и его друг, Томас Робертсон. Им бы хотелось побыть с Карлом еще, но они были на службе. Немного золотистого рома не сильно сказалось на их способности здраво рассуждать, и не должно было сказаться на способности командовать своими взводами. Пришло время прощаться с Карлом.
   - И мы пошли за ним, сразу после его выходки. Далеко пришлось идти. Но он такое вытворял, что мы всю дорогу хохотали. Жаль, тебя тогда не было, Том, - закончил рассказ Карл, уже уставший улыбаться.
   - Да, жаль, - ответил Том.
   - И жаль, что нам скоро уходить, - добавил Николас.
   - Ну, хотя бы бутылку допили. Я теперь знаю, где вы ошиваетесь, может даже снова загляну, - сказал Карл, стараясь не позволить настроению под самый конец стать хуже.
   Друзья прибрались в подсобном помещении, устранив по-армейски быстро тот бардак, что успели навести. Бутылку спрятали обратно, узнав, что тара нужна Тому-рому для благой цели. У лейтенанта были большой сосуд, в котором он хранил основную часть запаса, и заначка в этой комнатушке, на случай неожиданности или нужды.
   Россу позвонили, он вышел из помещения, чтобы ответить.
   - Капитан Росс, слушаю.
   - Капитан, вам и лейтенанту Робертсону приказано сопроводить Карла Джонсона в отдел военной полиции, - доложил голос.
   - Кем приказано?
   - Сэром Валдштейном.
   Дело дрянь, подумал капитан Росс. На вечернем построении он стоял бы, уже поужинав, и запах алкоголя от него бы не шел так, как сейчас. Если он встретится с Первым, то не отделается тяжелым разговором. Да еще и Карла просят, военная полиция – все это очень настораживало Николаса, и он, не став медлить, выложил всю ситуацию своим друзьям.
   - Таблетки? – спросил Том-ром.
   - Не взял с собой, откуда мне было знать?
   Все трое были взволнованы, но держали себя в руках. Уже никто не сомневался, что их ждет наказание.
   - Мы можем ответить, что потеряли тебя, Карл, и заняты поисками. Успеем сходить куда нужно, - предложил Том.
   - Я ответил, что Карл со мной. Иначе стали бы искать, - возразил ему Николас.
   - Откуда вообще прознали, что он тут и с нами?
   - Моя леди могла меня искать. А вместе нас наверняка видели солдаты, и форма у меня другая – это бросается в глаза, - ответил Карл.
   - Значит, мы просто скажем Первому, что как бухали в академии, так и сейчас бухаем, в его Белом Легионе? – Том мрачно пошутил, так же мрачно это оценили его друзья.
   - Напомним ему, что это мы сидели на последней парте в центральной аудитории и мешали ему вести ту лекцию. Или что знаменитый штурм двести тринадцатой комнаты организовал не кто иной, как Сильверман, - припомнил что-то Николас.
   - Вы отчаянные ребята, я посмотрю, - сказал Карл.
   - Но нас не будут пороть, как тебя, Труба, - рассмеялся Том и получил по-дружески в плечо.
   Закончив наведение чистоты и устранение улик, трое, с гордо поднятыми головами, пошли дышать на Первого рыцаря Круга огненным дыханием порядочно набравшегося дракона, не добывшего себе крупной скотины для закуски.

   Лиллиан Старк сидела в камере одна уже больше часа, но сколько точно, сказать не могла, ведь часы у нее отняли. Сняли даже ремень с брюк, хотя у девушки руки были в наручниках, и она ничего с ним не сделала бы.
   Но ожидание чуда в лице леди МакКонелл было оправдано, и вскоре дверь камеры распахнулась. На пороге стояла Эллеонора, а за ней практически весь дверной проем занимала фигура Первого рыцаря Круга. Лиллиан вскочила с холодного пола, и поклонилась рыцарям, как того требовали и общепринятые правила, и воинский устав. Леди МакКонелл поторопилась подойти к своей подчиненной, хотя первый ее шаг был неуверенный. Скорее всего,  из-за присутствия Первого.
   - Лиллиан! - Элл повернулась к Бисмарку, - Сэр Валдштейн, я прошу объяснений, - спокойно произнесла Эллеонора.
   - Пройдемте в кабинет. Нужно изучить записи видеонаблюдения, объяснительную капитана Рида и материалы по допросу, чтобы объяснить вам что-то, леди МакКонелл.
   - Могу я просить освободить мою подчинённую? – осмелилась спросить Эллеонора.
   - Пока нет, - ответил Первый и вышел из камеры.
   Рыцари и Лиллиан прошли по коридорам к тому самому кабинету, где их уже ждал военный следователь. Он подготовил все для своего командира, и потом несколько минут суетился между столом и небольшим зеркалом в углу, стараясь понять, пахнет ли от него и выглядит ли он достаточно трезво. Следователь доложил Бисмарку о ситуации, когда тот вошел в кабинет, и за ним зашли две девушки.
   - Всё будет хорошо, - шепнула Элли своей подчинённой. - Обещаю.
   Следователь включил запись камеры видеонаблюдения, находящейся в диспетчерской. Бисмарк читал объяснительную капитана Рида и смотрел на экран, сравнивая описанное с тем, что происходило на самом деле.
   - Сэр Валдштейн! – послышался голос капитана Росса, открывшего дверь и приветствующего командира поклоном. – Капитан Росс и лейтенант Робертсон прибыли по вашему приказу. Карл Джонсон с нами.
   Николас взглянул на девушек. Одну он узнал, и она была леди МакКонелл, которую он помнил по академии. Вторую капитан видел впервые.
   - Проходите. Сейчас мы закончим с делом Лиллиан Старк и поговорим с вами.
   Пока Бисмарк и Эллеонора добирались до отдела военной полиции, Первый приказал своим людям разыскать второго человека, прибывшего с леди МакКонелл. Он предполагал, что сопровождение Одиннадцатого будет ждать свою леди, и она уже позаботилась о том, чтобы отдать им соответствующий приказ. Но в итоге все обернулось тем, что спутники Эллеоноры разбрелись по базе, и каждый вляпался в историю.
   - У меня нет вопросов к капитану Риду. Он все сделал правильно, но своеобразно, - заключил Бисмарк, прочитав объяснительную и посмотрев запись. – Леди МакКонелл, вам следовало отдать вашим людям конкретный приказ о том, где вас ждать. И вы всегда имели такую возможность. Мои люди не виноваты в том, что следовали моим указаниям. Порядок существует для того, чтобы обеспечивать безопасность этого места, – Бисмарк повернулся к Лиллиан. - Мисс Старк, мне жаль, что пребывание на базе моего полка обернулось для вас заключением в одиночную камеру. Я надеюсь, все мы запомним сегодняшний урок.
   Девушки молча кивнули.
   Росс стоял у стенки и чувствовал, как внимание командира постепенно охватывает его персону. Только бы Первый не почувствовал запах, не заметил что-то в его движениях, не услышал в голосе странные нотки.
   - Капитан Росс, вы все это время сопровождали Карла Джонсона? – спросил Первый.
   - Так точно, сэр!
   - Лейтенант Робертсон? Вы были с ним и можете это подтвердить?
   - Так точно, сэр! – сказал Том.
   - Я видел вас, капитан, когда вы шли по плацу к казармам. Вам было весело, и мы с леди МакКонелл это поняли, услышав ваш громкий голос.
   Николас Росс смотрел мимо глаз Бисмарка, и походил на провинившегося ребенка, надевшего форму солдата.
   - Мы с Карлом Джонсоном шли туда, чтобы встретиться с лейтенантом Робертсоном. Все мы учились в одной академии.
   - Я помню, капитан Росс. Мисс Старк, не могли бы вы оказать мне услугу? К сожалению, мой нос уже давно не чувствует тонкие запахи. Пройдите мимо капитана Росса, лейтенанта Робертсона и своего товарища, и попробуйте уловить что-то в воздухе. Нет ли в нем странных запахов?
   Лиллиан прошла мимо затаивших дыхание друзей, вдыхая ароматы заложенным носом. Девушка простудилась в холодной камере.
   - Кто-то долго не принимал душ, сэр! – сказала она улыбнувшись. – Но у меня насморк, и я не могу точно определить, кто.

   Николас и Том вышли из корпуса военной полиции - командир их отпустил. Им очень повезло, что Бисмарк не мог учуять от них никакой запах, хотя определенно что-то заподозрил. Повезло так же, что у Лиллиан заложило нос. Но ничего об этом двое молодых офицеров не знали, и считали произошедшее чем-то невероятным.
   - Пронесло, - сказал Том.
   - Точно, - согласился Николас.
   - Ну, я пойду на ужин. Отлично посидели сегодня, и под конец даже увидели своими глазами титулованную извращенку.
   - Да, посидели отлично, - Николас уже думал о чем-то своем.
   - Увидимся, - протянул руку своему другу Том.
   - Да, - ответил Николас и пожал руку друга.
   Они разошлись в разные стороны. Николас вскоре достал телефон и позвонил Марии. Он рассказал ей о том, что произошло, выслушал ее упреки, произнесенные обеспокоенным голосом, потом они даже посмеялись, и капитан смог уговорить девушку провести этот вечер в его компании. Он никуда не торопился, но очень по ней соскучился.

  Бисмарк, вскоре после того, как попрощался с Эллеонорой, вызвал своего шофера и сел в собственную машину его дожидаться. Время было позднее, уже стемнело, и рыцарь не хотел рисковать, садясь за руль выпившим. Шофер вернется на его автомобиле, и рано утром заедет за ним. Это было удобно, и Бисмарк часто прибегал к подобного рода услугам.
   Через минуту молодой парень появился, и теперь Первый уже направлялся к себе домой. Глядя в окно, на мелькающие деревья, ровные ряды которых вдоль дороги еще долго тянулись, вплоть до самого пригорода Пендрагона, рыцарь думал. Он вспоминал события прошедшего дня и тренировку с Эллеонорой. Запомнила ли она что-то? Вспомнил их разговор, и упрекнул себя за некоторые слова. В целом, день вышел не таким уж плохим, думал рыцарь, хотя сильно затянулся.
   От спиртного у него потяжелела голова, и тому способствовали нагрузки в кабине Глостера. Он знал хорошее средство от этого, и бросив взгляд на парня, ведущего автомобиль, достал из внутреннего кармана кителя флягу и отпил пару глотков. Солдат, который был за рулем, ничего не видел. Во всяком случае, он был из тех, кто не распространяется о таких вещах, и в этом сэр Валдштейн был уверен.
  Прошло какое-то время, и думы Бисмарка унеслись далеко от воспоминаний о прошедшем дне. Теперь они касались событий грядущих, его прибытия в 23 сектор. Марионетки из ОАР дергались, но теперь все тише. Вскоре они все поймут, и начнут действовать иначе. Он спровоцирует их на одно из таких действий, и это станет хорошим поводом… Бисмарк улыбнулся. Он все продумал, и уже не раз, и поэтому он решил не заканчивать это размышление. Все было и так понятно.
   Показались огни пригорода столицы, и вскоре свет замелькал в окнах автомобиля. Не фокусируясь ни на чем, Первый смотрел вдаль. Он попытался взглянуть на себя со стороны, чтобы понять, как он изменился за последние годы. Скоро он понял, что изменилась только внешность символа, и он стал чуть более популярен. Народ Британии знал его таким уже много лет. Этот символ нельзя было менять, но нужно было применять во благо Империи. Правильно ли он применял его все это время?
   Рыцарь снова отпил из фляги. А каким видит его Эллеонора? Нет, ему не было до нее дела. На самом деле он хотел подумать о Марии, но вспомнил, что девушки почти одного возраста. Вот Мария уже была для него важна, по-настоящему. Таких людей, как она, в жизни Первого было мало. Что если идеалы потребуют от него выбирать между Марией и Империей? Какой выбор он сделает? Нет, лучше я подумаю о леди МакКонелл, сказал себе Первый, и сделал очередной глоток виски.

Отредактировано Bismarck (2011-08-22 23:23:59)