-Леди Корнелия, со всем уважением к вам...Но я бы попросил не вмешиваться, когда я разговариваю со своими непосредственными подчинёнными, подобные замечания рыцарям могут делать, только двое в империи, я и его величество император Чарльз...Доклад леди Харлейфилд мывыслушаем, но после того, как она войдёт соблюдая все формальности, если вы позволяете перебивать себя во время разговоров, подобным образом, то я этого допускать не намерен...
Бисмарк бросил ответный взгляд своего глаза на Корнелию. Рыцаря мало интересовало её мнение, он послан сюда лично императором и её приказы и подобное, не особо волнует.

Камера ---------->

Джино вернулся в главный зал и остановился возле одного из ходов, полностью погруженного во мрак. С трудом успокоившись, Третий рыцарь достал из внутреннего кармана мобильный телефон: стоило позвонить Ане - как их общий друг она вполне имела право знать, что здесь происходит. Мысль о том, что не стоит беспокоить девушку лишний раз, даже не посетила голову рыцаря – вечно невозмутимая Аня и эту новость восприняла бы со свойственным ей спокойствием.
Светловолосый рыцарь быстро нашел нужный номер в записной книжке и нажал на кнопку «вызов», но дозвониться до девушки не получилось – то ли ее телефон был выключен, то ли сеть была перегружена из-за всего, случившегося на площади. Джино со злобной гримасой на лице попробовал дозвониться еще раз, но у него так ничего и не получилось. В конец вышедший из себя рыцарь швырнул телефон на пол, и тот покорно разлетелся на несколько частей.
- Черт, - кажется, это слово стало его любимым в последнее время. Выместив гнев на беззащитном мобильном телефоне, Джино немного успокоился и селя прямо на пол, прислонившись спиной к стене: сейчас ему больше всего было наплевать, что позволяет его статус рыцаря, а что – нет. С рассеянным выражением лица он принялся шарить рукой по полу и собирать детали от телефона, чтобы собрать его воедино – все-таки, оставаться без связи ему совсем не хотелось.
Закончив с восстановлением мобильного, Джино откинул голову назад и закрыл глаза. Наверное, стоило куда-то идти, что-то делать, но руки сами собой опускались, когда Третий рыцарь вспоминал про друга, которого уже, должно быть, привели на допрос. Все ли с тобой хорошо будет, Сузаку?..

Хлопнула входная дверь. Послышались женский и мужской взволнованные голоса. Принцессе они показались довольно знакомыми, и она решила вслушаться  в беседу.
-Здравствуйте, я первая помощница графа Асплунда. Нам немедленно требуется аудиенция у её Высочества, принцессы Корнелии, - послышалось на другом конце зала.
«Конечно, это госпожа Круми, мы с ней встречались, во время инспекции лаборатории. А мужчина в месте с ней профессор Асплунд. Как я сразу их не узнала?» - через пару минут бросив еще несколько формальных фраз ученый и его помощница покинули главный зал и снова повисла молчание. Эшли не отвечала, и наследница подумала, что та куда-то отлучилась, что было с ее стороны не дозволительно.
«Они были так взволнованы! Не думаю, что они беспокоились только о брате… Сузаку… Он ведь тоже должен был присутствовать на параде. Надеюсь, что с ним ничего не случилось, и его не было лишь потому, что его помощь там не требовалась.» Вспомнив события, произошедшие на Главной площади, с которыми не стыковалась фраза «ваша помощь не потребуется», принцесса вздрогнула.
Действительно, что-то произошло. И возможно даже, это не касалось принца Шнайзеля, или же наоборот, события были связаны напрямую.
Девочка подняла ладонь к спинке кресла, надеясь нащупать там руки пятого рыцаря. Ее уже не волновало, как это будет выглядеть со стороны, хотя в зале находились еще какие-то люди. Все мысли были только об одном, как можно быстрее узнать о лучшем друге. Ручки кресла оказались холодными, как будто к ним никто не прикасался уже минут десять, или Наннали так показалось. Она невольно одернула руку и вжалась в кресло, сама зал она покинуть не сможет, а помочь сейчас и некому.
Неожиданно снова хлопнула дверь, но теперь уже возле другого входа. «Может быть это мисс Флоренс?» Нани повернулась в сторону звука, стараясь расслышать все шорохи.
Но их не было. За то был шум. Как будто что-то вдребезги разбилось об лакированный пол, и части разлетелись по залу.
Послышалось недовольное, но спокойное: Черт, - и шуршание ткани о стену.
Наннали развернула коляску, но подъехать не решалась.
- Сэр Вайнберг? – принцесса выглядела еще более обеспокоенной, чем после «подслушивания» разговора Сессиль и Ллойда, - это вы?
День заставил поволноваться каждого, кого наследница сегодня услышала, но известные ей события никак не выстраивались в логическую цепочку. Между ними оставались несколько белых пятен, узнать которые возможности не предоставлялось.

Третий рыцарь услышал тихий скрип, но, погруженный в собственные безрадостные мысли, не придавал ему особого значения, пока тонкий девичий голосок не окликнул его по имени. Кто это... это?.. Внезапно узнав этот голос, Джино резко вскочил на ноги и мгновенно оказался рядом с принцессой Наннали, которая окликнула его.
- Ваше величество, - произнес он в поклоне, моментально переключаясь со своих размышлений на юную принцессу. Выпрямившись, Джино неожиданно для себя обнаружил, что Наннали одна - за ручки инвалидного кресла никто не держался. Брови рыцаря сошлись к переносицы от ярости - как можно было оставить принцессу одну?.. Причем не просто принцессу, а совсем еще маленькую слепую девочку, которая не могла передвигаться сама! Наннали выглядела так беззащитно и потерянно, что Третий Рыцарь снова почувствовал странное желание помочь, поддержать принцессу.
- Ваше величество, почему вы здесь одна? - Джино еще раз осмотрелся, но не заметил никого, кто по его мнению мог бы сопровождать принцессу - какие-то слуги копошились к тени углов, но никто не смел приближаться к наследной принцессе, и Джино почувствовал удивительные ненависть и презрение к ним.
Впрочем, он и сам далеко не ушел от них - сидя в этом темном углу и собирая мобильный телефон, он совершенно не заметил принцессы, хотя она была так близко... Какой же я идиот... Бледное, немного испуганное лицо принцессы снова вернуло рыцаря на землю, заставляя отвлечься от мыслей.
- Что-то случилось? Я могу сопроводить вас?

Сегодня все было совсем не так, как должно было быть. Казалось, мир сошел с ума и перевернул привычные понятия с ног на голову. Очередной конфликт был готов вылиться буквально из ничего. А если быть более точным в формулировках – из-за чрезмерного злоупотребления своим положением Первого Рыцаря. Козырять своим высоким положением перед Генерал-губернатором 11 Сектора, в подобной ситуации было верхом глупости. Власть застилает глаза, делая великих людей пешками в руках собственного честолюбия.
Но больше всего ему не понравилось поведение Элизабет. Рано или поздно, всегда кому-то приходится уступать, в том числе и наступать на горло своей гордости. Выполни она требования Бисмарка, не дожидаясь покровительства Корнелии, настолько напряженной атмосферы в кабинете бы не получилось. И глупо было списывать все на появление графа Ллойда – его выходки уже давно никого не удивляли, кроме самого Сузаку.
- Ллойдо-сан? – брови рыцаря удивленно поползли вверх, а уголки губ чуть дрогнули в намечающейся улыбке. Неважно, что это, покровительство или простая поддержка, она всегда придает сил бороться дальше. Однако Сузаку совсем не представлял, какие козыри прячет в рукаве этот сумасшедший ученый в очередной раз. И ждать пока его начнут вытаскивать из этого болота, было бы неблагодарностью за столь смелую выходку. Впрочем, профессора уже давно держали только за его незаурядные способности и были готовы терпеть почти любые выходки, даже показное неуважение к старшим по статусу.
- Генерал-губернатор, с меня еще не сняли полномочий. Разрешите доложить обстановку? – он сделал шаг вперед, кивнул Бисмарку в качестве извинений за смелость. Ситуация была достаточно подходящей, все еще были под впечатлением от намечающегося конфликта и неожиданного появления графа.
Дождавшись утвердительного кивка Корнелии, Куруруги описал ситуацию, стараясь не упустить никаких деталей. Кое о чем он, конечно, умолчал – о знакомстве с Карен говорить не стоило, хоть и делать из этого секрет – тоже. Спросят – ответит. Никакого криминала он в этом не видел.

Джино осторожно коснулся тонких пальчиков принцессы, словно боясь коснуться ее и причинить ей боль - эта хрупкая девушка натянула на себя каменную, безнадежную улыбку, вызвавшую только странную тупую боль в сердце рыцаря. Наверное, она хотела приободрить или успокоить Джино, но эффект получился совершенно противоположным. А простая, честная просьба принцессы снова вернула его к глубокой задумчивости - но сейчас Джино не терзался выбором. Разве мог он знать о знакомстве Наннали и Сузаку? Ведь даже сама девушка практически ничем не выдала своего волнения за судьбу японца - хотя, кто знает... Вернувшийся к мыслям о друге Джино мог просто не заметить этой интонации в голосе принцессы.
- Я точно не знаю, что там случилось, - осторожно начал Третий рыцарь, невольно сжимая ладонь Наннали в своей. - Но говорят, будто он предал Британию и вместе с другим военным способствовал похищению премьер-министра Шнайзеля.
Джино почувствовал, что его рука мелко трясется, слишком поздно; он попытался успокоиться, погасить в себе негодование от абсурдности подобной версии развития событий, но вряд ли это могло укрыться от проницательной принцессы. Джино глубоко вздохнул и расслабил ладонь, прекращая сжимать тоненькую ладошку одиннадцатой принцессы, но не отдергивая руки.
- Не уверен, что все было именно так, и надеюсь, что принцесса Корнелия во всем разберется, - И выяснит, что же там на самом деле случилось, - мысленно, но без особой надежды добавил Джино.

Собственные мысли не помешали Джино сконцентрировать взгляд на бледном слепом лице, почувствовать жар, исходящий от маленьких ладошек юной принцессы... Жар ли? Сидя в полумраке коридора и собирая непослушным пальцами телефон, Джино не мог почувствовать насколько они холодны, и только прикосновение Наннали дало ему понять это.
Но лицо принцессы... Не лицо - бледная, каменная маска. Словно Наннали старалась сдержать какие-то чувства внутри, но какие именно? Презрение к пожалованному британцу и страх за брата?
Тихий шепот, сорвавшийся с детских губ, словно огнем прошелся по сердцу Джино.
Неправда... Значит, она боится, что в Британии есть предатель? Или?..
Неожиданная мысль обожгла еще сильнее, Джино почувствовал, как жар подкатил к лицу и невольно расширились от удивления глаза, как участился пульс и вспотела ладонь в руках юной принцессы... Третий рыцарь, словно не выдержав больше груза, который свалился на него, опустился перед инвалидным креслом на оба колена и протянул вторую руку к ладоням Наннали, но касаясь их только самыми кончиками пальцев.
...или она сама беспокоится за Сузаку... Она... Но почему?.. Кто он для принцессы?..
Джино не смел поднять глаз на ту бледную маску, за которой принцесса прятала вовсе не презрение, а страх... Рыцарь никак не мог взять в толк, почему Наннали переживает за Сузаку, когда его внезапно посетила другая, еще более пугающая мысль.
Эта девочка... Каково же ей, если ей приходится бояться сразу и за брата, и за Сузаку...
Третий рыцарь скорее инстиктивно взять маленькие ладошки принцессы в свои и чуть приподнял их над коленями девушки.
- Принцесса Наннали, - с трудом выдохнул он - почему-то именно сейчас формальные обращения давались рыцарю с трудом. - Я... Я знаю... - Я знаю, что не должен быть столь наглым... - Я уверен, что все это неправда... Сузаку, он ни в чем не виноват... Вы же тоже?..
Джино оборвал себя на середине фразы, внезапно осознав, что только что сказал наследной принцессе Британской Империи... Но тихие кощунственные слова уже слетели с губ рыцаря - назад дороги не было...

Отредактировано Gino Weinberg (2009-12-09 23:55:48)

Так как желающих играть я особо не наблюдаю, отписываюсь разом за всех. Кто недоволен - виноваты сами. Прошу больше не тормозить

Корнелия внимательно слушала доклад Седьмого Рыцаря, делая свои выводы и пытаясь представить себя на месте происшествия. Но сэр Куруруги описал ситуацию скупо, настолько, насколько позволяла субординация, явно опуская свои домыслы и эмоциональное состояние. Этот чересчур человечный парнишка как всегда пытался решить любое дело миром, на этот раз промахнулся. Хотя, возможно, именно это качество и делало его таким хорошим солдатом.
Когда голос Куруруги затих, женщина задумалась, подводя итоги всему сказанному. Хоть в свое время она и испытывала к нему неприязнь, как практически к любому нумерованному, теперь многое изменилось, и юноша зарекомендовал себя с наилучшей стороны. К тому же он сумел добиться расположения императора, и  был его прямым подчиненным, и принцесса была склонна ему верить.
Что касалось Дарэла, который, по словам рыцаря, стрелял по приказу принца, а отнюдь не по собственному желанию, то ему избежать наказания не удалось. И пусть он виноват был не в том, что стрелял, а в том, что был слишком самоуверен, раз осмелился выстрелить и промахнуться.
Рыцаря же следовало отдать на суд Императору, но в момент принятия решения, вмешался Ллойд, который до этого весьма бесцеремонно ворвался в кабинет Генерал-губернатора. Тот очень дорожил своим подопечным, как ценным пилотом, и наверняка не хотел что бы слух о его, якобы предательстве, дошел до самого верха. Лучше было предоставить ему шанс исправить ошибку – лучше для него самого, для Лизы, рыцарей круга вообще и для принцессы Корнелии. Возможно, поэтому женщина прислушалась к словам профессора.
Еще около получаса ушло на то, чтобы выбить из арестованных подробности. Было ясно, что Куруруги скрывал кое-какие факты собственной биографии, и после того как они раскрылись, отдельные части мозаики в голове принцессы встали на свои места. И больше всего поражало то, с какой легкостью граф пренебрег чувствами своего подопечного.
Необходимый план возник в той же шальной белобрысой голове безумного ученого – назвался груздем – полезай в кузов. Обвинили Куруруги в предательстве, пусть этим свою вину и искупает.
Таким образом Дарэла было велено казнить тут же на заднем дворе под бдительным присмотром Первого Рыцаря, Ллойду подготовить Ланселота для Седьмого. Самого Сузаку отпустили, что бы дать возможность собраться  и привести в исполнение собственный приговор.
- Леди Харлейфилд, я бы все-таки хотела, что бы предоставили мне отчет о произошедшем, в устной и письменной форме, - с металлическими нотками в голосе приказала Корнелия. Разобравшись со всеми, теперь следовало узнать и у Лизы, почему он изображала бревно, пока похищали ее брата.

Все смотрим сюжет и играем дальше.
Дарэл, Бисмарк - вам на место расстрела и попути встретить Кагую.

Сузаку >>> главный зал.

- Конечно, Ваше Высочество, - Джино позволил себе осторожно погладить руку принцессы, словно успокаивая ее, и поднялся с колен. Наннали все-таки отпустила его руки, но на лице ее все равно отражалось беспокойство - Третьему рыцарю даже показалось, что между этой девочкой и Сузаку что-то есть – не любовь, но какие-то очень близкие отношения. Принцесса знала Седьмого рыцаря – не только его имя и звание, но и его характер, его душу.
Джино обошел кресло и взялся за холодные ручки, плавно толкая инвалидную коляску. Прежде ему не доводилось помогать маленькой принцессе, и он очень боялся причинить ей какие-либо неудобства. Впрочем, представить себе возмущающуюся Наннали рыцарь так и не смог, а одна мысль, что принцесса может капризно затребовать более аккуратного отношения к перемещению своей особы, вызвала у него невольную улыбку. Да, такую Наннали было тяжело себе представить - она с самого детства была милой и деликатной девочкой.
Из другого конца длинной залы послышался громкий стук – словно что-то упало на холодный гранитный пол, но Третий рыцарь не обратил на это ровным счетом никакого внимания.
- Ваше Высочество знает Сузаку? – Джино не удержался от вопроса, хоть он и мог показаться бестактным и чересчур самонадеянным. Но светловолосый рыцарь не смог дождаться ответа Наннали – до его слуха долетел тихий шепот, во всю проклинающий «этого нумерованного предателя». Неуверенно оглянувшись, Джино не заметил тех, кто говорил – скорее всего, они прятались где-то в тени – но заметил Сузаку, одиноко стоящего возле одного из окон. Издалека было плохо видно, чем он занят, но это был точно он – и он был один.
Джино сначала неуверенно улыбнулся, увидев друга, и остановил коляску, но почти сразу же прикусил губу и кинул обеспокоенный взгляд на Наннали. Девушка, видимо, что-то почувствовав, подняла руку, и Джино вздрогнул, почувствовав прикосновение тоненьких пальчиков, но в тот же момент его посетила другая мысль: если Сузаку один, без охраны, в зале, а не в камере – значит, все разъяснилось. Значит, его признали невиновным…
- Я вижу Сузаку, Ваше Высочество, и, кажется, его оправдали, - с мягкой улыбкой произнес он, разворачивая коляску. – Хей, Сузаку! – даже сейчас, ведя кресло с маленькой принцессой, он не мог отказать себе в удовольствии окликнуть друга, широко улыбнуться и помахать рукой.
Коляска остановилась в метре от Седьмого рыцаря, Джино тут же оторвался от ручек кресла и буквально повис на друге.
- Все хорошо, да? А я говорил, - светловолосый британец наклонил Сузаку поближе к Наннали, пытаясь заставить его коснуться ее руки, но Сузаку решительно вырвал ладонь из цепких пальцев Третьего рыцаря. – Ее Высочество волновалась за тебя, – назидательно и совершенно бесцеремонно сообщил он другу. – И не стыдно тебе заставлять принцессу беспокоиться? – шутливо добавил он, даже не думая о том, чтобы отпустить Сузаку.

Отредактировано Gino Weinberg (2009-12-16 00:28:37)

Знакомый, с нотками радости, голос, прорвался сквозь пелену рассудка. Но самому Сузаку положительных эмоций он не принес, только больно кольнуло где-то внутри: «снова врать и притворяться».  Эта игра в прятки с собственными эмоциями отнимала  много сил, и прятать их за улыбкой становилось сложнее и сложнее.
- А…. да, - растерянно пробурчал он, когда Джино уже подкатил к нему коляску с Наннали и накинулся с вопросами. Несколько секунд ровно для того, что бы пересилить себя и налепить на лицо усталую, но якобы счастливую улыбку.
- Простите меня, Ваше Высочество,- Рыцарь поклонился перед принцессой, вовремя выдергивая руку и пряча ее за спину, как полагалось по этикету. Мысленно выдыхая с облегчением – коснуться руки девушки сейчас означало выдать себя с потрохами. Ох уж этот Джино, от его добрых порывов частенько бывали одни неприятности, - я заставил Вас беспокоиться…это непростительно с моей стороны, - пару официальных фраз, чтобы разграничить как-то их социальное положение – она принцесса, он рыцарь, никаких отношений, никакой фамильярности. О том, что они друзья…. Лучше пусть никто не знает. Да и было ему это на руку сейчас - ненужно было вдаваться в лишние разъяснения, успокаивать, объясняться.
Но и было во всей сложившейся ситуации что-то такое.... как добрых полчаса назад, в камере. Робкая надежда на то, что он будет понят и прощен, что его будут ждать и встречать, куда бы он ни пошел. Пусть это была иллюзия, но она приятно согревала душу, расслабляя и успокаивая. И будущее уже не казалось таким беспросветным.
Где-то в стороне снова послышался недоброжелательный шепот, болезненно отдающийся в груди гулкими ударами. Маленькая слепая девочка, потерявшая родного брата и, не имеющая никого настолько близкого и родного, как Лелуш, казалось, цеплялась за Сузаку как за спасательный круг. И было видно, как больно ей было слышать все те слухи, которыми был наполнен дворец. И, возможно, дело было вовсе не в их старой дружбе, а просто в необъятной доброте, которую вмещало ее маленькое хрупкое сердечко.
Он растерянно закусил нижнюю губу, погружаясь в задумчивость на пару секунд. Наврятли он мог что-что сделать – ему было все равно, что о нем говорят и что думают, но заставлять волноваться Губернатора – это было слишком жестоко и непростительно.
- Прошу прощения, Ваше Высочество, - придать голосу побольше твердости, и шепот сам собой утих, - Я украду у Вас сэра Вайнберга на пару слов.
Не дожидаясь положительного ответа, чего в принципе и не требовалось, Сузаку подхватил Третьего Рыцаря за локоть и утащил к окну, на добрых пару метров.
- Джино, - пробормотал он, силясь решить, что сейчас важнее, его нелепая благодарность или спокойствие малышки Наннали, - Позаботься о губернаторе…. Известие о похищении Его Высочества принца Шнайзеля сильно разволновало ее. Ей лучше отдохнуть, - и не слышать всех этих бредней, -хотел продолжить он, но промолчал. Возможно со стороны вся эта его забота о Наннали могла показаться показной и совершенно неуместной, но ему было почти все равно.
- И….,-он замялся, совсем забыв о своей рисованной улыбке, выдавая свое нерадостное состояние, - спасибо за поддержку, - этих слов было достаточно. Джино и сам знал, на каком счету был среди британских подданных сэр Куруруги и чем для него была подобная простая поддержка, каким бы сильным и независимым он бы не выглядел.

Джино недоуменно косился на друга, покорно позволяя ему увлечь себя в сторону от маленькой принцессы. Холодное, строго ограниченное рамками приличия извинение Сузаку, его вежливый поклон – все казалось Третьему рыцарю чересчур наигранным: принцесса с таким волнением говорила об этом несносном японце, а он даже виду не подал, что он и Наннали могут быть знакомы. Сам Джино не верил, что такое возможно – уж слишком переживала юная принцесса. Да и сам Третий рыцарь уже успел немного узнать Сузаку – достаточно, чтобы заподозрить неладное в поведении друга.
Японец остановился около окна – в нескольких метрах от принцессы, и тихо заговорил. Джино оставалось только грустно усмехнуться. Эти двое друг друга стоили: принцесса, которая откуда-то знает сына покойного премьер-министра больше не существующей страны, и рыцарь, тайно волнующийся о состоянии этой слепой девочки, но не позволяющий себе открытых проявлений чувств. Удивительно нелепая и глупая ситуация, но, видимо, с Сузаку иначе и не бывало.
- Кому здесь нужен отдых, так это тебе, – тихо прошептал Джино, с трудом выдавливая из себя кислую улыбку – ему было несколько не по себе от выражения лица Сузаку. Третий рыцарь не мог похвастаться, что понимает чувства своего друга: потомственному британцу было тяжело – практически невозможно - поставить себя на место нумерованного, забравшегося так высоко, но в одном Джино был точно уверен: сейчас необходимо было во что бы то ни стало поддержать друга. Он улыбнулся – уже куда более искренне – и поднял руку, протягивая ее к лохматой голове Седьмого рыцаря. – Ведешь себя, как настоящий идиот! Словно…
Третий рыцарь внезапно осекся, пытаясь осознать и принять посетившую его мысль. Рука Джино замерла и словно бы потяжелела: он не мог найти в себе силы, чтобы шевельнуть ею – не говоря уж о том, чтобы опустить ее. Улыбка медленно сползла с губ светловолосого рыцаря, и его следующие слова прозвучали совсем-совсем тихо, словно они могли стать правдой, произнеси он их чуть громче.
- Будто тебя не оправдали, - Джино наконец справился с непослушной рукой, опуская ее вдоль тела, и внимательно посмотрел в глаза друга. – Это так? – Неуверенно спросил он, все еще надеясь услышать опровержение своей нелепой и ужасной мысли.

==== Кабинет Генерал-Губернатора

Дарэл
Под сводами дворца гулко раздавались их шаги, или может это сердце так неровно отсчитывало послдение секунды жизни. Все кончено, я умру, через какие то нелепые сотни шагов я буду застрелян, как последняя собака на заднем дворе. И что тогда? Честь и прочее, что нам прививали во время службы? как они способны мне сейчас помочь? Бежать? но куда? Зерро, будь ты проклят..Ты сделал мою жизнь такой короткой!!! Проклятье!!- сжав зубы до скрипа, пряча отчаяние и страх в глазах, лейтинант шагал следом за палачом, то и дело оглядываясь назад. Надежда в его случае останавливала, заставляла задержать взгляд на интерьере и поискать причину по которой он стал виноват разом во всех грехах. Причина нашлась. В парадном мундрие стоит и скалится своей удаче, в который раз сыгравшей с сэром Куруруги хорошую шутку. Пальцы сжались в кулаки, гнев стал настолько отчетлив и выглядил сейчас как последнее спасение, что иного выхода солдат просто найти не сумел.
- Что вы столпились у этого одиннадцатого? Ищите поддержки и защиты у изменщика своей паршивой родины? Он предаст вас всех, как предал когда- то свою принцессу!! Будь ты проклят, Куруруги Сузаку со своей хваленой честью и совестью, никчемной и пустой. Ты и дальше готов идти по трупам ради своей цели?- гнев настолько застилал глаза, что перед ними все плыло в красном мареве, оставляя некий светлый ореол перед рыцарем. Он возможно и не отреагирует, но зато Дарэла теперь ничего не сдерживает от любых действий. И к черту все те слова о чести и достоинстве перед смертью, не так он мечтал умереть в этой жизни.
Толкнув плечом первого рыцаря, лейтинант бросился с сосредоточению всех своих неприятностей и клацнул зубами возле самой шеи Куруруги. Ноги спотыкнулись обо что-то и парень растянулся на ковре ничком, теперь его рык и злоба перешли в истеричные причитания и бессвязность слов.
- Ты будешь проклят..одиннадцатый ублюдок..все кто будет с тобой тоже будут гореть в аду..Слышишь.., зубы еще раз клацнули по воздуху, Дарэл вытянул шею, чтобы получше разглядеть лицо теперь уже врага перед смертью.

Отредактировано Holy Britannia (2010-01-18 15:42:35)

Настроение рыцаря уходило уже далеко в минус, даже не смотря на попытку Вайнберга его поддержать. По лицу друга было видно, что тот далеко не так глуп, как можно было бы предположить по его поведению. И, наверное, он уже давно все понял, просто старается подыграть. Только зачем?
Сузаку вздрогнул. Проницательность Джино в данной ситуации была очень неуместна. Пускаться в объяснения и тем более говорить правду японец не хотел и даже не собирался – его задание было секретным. «Хочешь обмануть врагов – обмани друзей» - не один раз повторял он себе и теперь использовать этот «девиз» приходилось не для себя, а по чьему-то приказу. Прискорбно.
- Не совсем, - тихо буркнул он в ответ, понимая, что при всем желании не сможет выдавить из себя слова неправды. Да и зачем врать, если можно просто не сказать всей правды. Стыдно было, будучи Рыцарем Круга, оказаться в ситуации, когда тебе окончательно подрезают крылья и толкают с горки вниз по прямой накатанной колее. Нельзя остановиться или свернуть с дороги.
От дальнейших оправданий его спас граф Ллойд, внезапно вывалившийся из кабинета и тут  же решивший поздравить почти оправданного Куруруги. Его насмешливый тон вызвал только приступ раздражения, даже не смотря на то, что ученый был прав. Слава Британии, что он не стал утруждать себя ожиданием ответа, и, напомнив Сузаку о его обязанностях, развернулся на каблуках и отправился к выходу.
- Понял, - ответил он вслед графу, не поднимая взгляда. Поэтому он и не заметил, как из кабинета, следом за Асплундом, вышли арестант и его палач. Как хорошо, что он не видел той слепой надежды в глазах ни в чем не повинного лейтенанта.
Внезапный выкрик Дарэла вернул Куруруги к реальности, но он забеспокоился не за себя – взгляд устремился к девочке в инвалидной коляске, на лице которой уже был испуг и детское наивное непонимание. Хорошо, что она не могла этого видеть.
Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда рядом с шеей клацнули зубы. Связанный и обиженный жизнью военный не представлял собой серьезной угрозы, возможно, поэтому навязанный гиассом инстинкт самосохранения вежливо промолчал на выпад Рэдклифа. На лице рыцаря появилось сожаление, и он поспешно отвернулся, пресекая движением руки выпад Джино.
- Да как ты….
Пальцы сами собой сжались в кулак, больно впиваясь короткими ногтями в ладонь. Как бы он хотел…. Оказаться на его месте. Просто умереть, забыв про боль и сожаление, про проклятый гиасс. Где-то там, наверное, ждет его принцесса, ангел, чье имя навсегда запятнано кровью. Так же как и его руки.
- Я мог быть на его месте, - произнес Сузаку, не оборачиваясь, что бы не видеть, как Бисмарк уводит арестанта к месту казни. Отдать душу стране, которая без сожаления и раздумий выбрасывает тебя словно поломанную игрушку, - у него есть причины меня ненавидеть.
Голос Сузаку приобрел твердость. Долго он еще будет глотать сопли и ждать пока его пожалеют? Еще будет время.
- Позаботься о Наннали. Ей на сегодня достаточно потрясений, - бросил Куруруги, по-дружески хлопнув Джино ладонью по плечу и огибая его стороной, направился к выходу. Мимо Наннали он прошел быстро, чеканя шаг, чтобы ничего не объяснять и не оборачиваться. У него еще было незаконченное дело.

>>> коридоры

Получение приказа найти Бисмарка после разговора с Корнелией не доставило Лизе никакого удовольствия. Но что ж, стоит маленькому кусочку снега начать скатываться с горы, как со временем он превращается в огромный снежный ком. Собравшись с мыслями, Элизабет приготовилась докладывать.
Начала она с того момента, когда вышла из найтмера без пистолета, что подчеркнула особо. Затем рассказала о встрече с седьмым Рыцарем, о том, как, где и с кем они нашли потерявшегося Шнайзеля. О том, как выжидала удобный момент для нападения. О том, как Сузаку не желал стрелять в террористку даже после приказа принца. О том, как Дарэл выстрелил в принца, причем Элизабет до сих пор не была точно уверена в том, что стрелял он намеренно, хоть и считала это наиболее вероятным вариантом. О том, как схватила именно его, а Сузаку так и не воспользовался этим, хотя мог бы. В общем, она рассказала все так, как видела и воспринимала сама.
Но мысли ее были сейчас заняты не этим. Она думала о том, зачем она все это делает. Действительно - зачем? Зачем каждый день надевает маску безразличия и холода? Зачем повинуется Императору и Британской Империи в этой войне за гегемонию? И снова Лиза не находила ответа на свой вопрос. Но она уже не умела жить по-другому. А может, все же еще не поздно изменить свою жизнь?...
- Доклад окончен, - объявила Элизабет Корнелии, - У вас будут ко мне какие-либо еще вопросы? Если нет, то разрешите идти.